Содержание

Оглавление
Введение 3
1 Тема русского характера в литературе XIX-XX вв. в произведении Н.С.Лескова «Очарованный странник» 5
1.1 Иван Северянович Флягин как выразитель русского национального характера (повесть Н.С. Лескова «Очарованный странник») 5
1.2 Значение финала рассказа 7
2 Тема русского характера в литературе XIX-XX вв. в произведении Михаила Шолохова «Судьба человека» 8
2.1 Образ Андрея Соколова 8
2.2 И.С. Флягин и А. Соколов – олицетворение силы русского характера 10
Заключение 12
Список использованных источников 14
































Введение
О русском характере написано очень много: заметок, наблюдений, эссе и толстых работ; о нем писали с умилением и осуждением, с восторгом и презрением, снисходительно и зло— писали по-разному и писали различные люди. Словосочетание «русский характер», «русская душа» ассоциируется в нашем сознании с чем-то загадочным, неуловимым, таинственным и грандиозным,— и до сих пор продолжает волновать наши чувства. Почему до сих пор эта проблема остается для нас актуальной? И хорошо это или плохо, что мы относимся к ней так эмоционально и горячо?
Я считаю, что в этом нет ничего ни удивительного, ни предосудительного. Национальный характер — это представление народа о самом себе, это безусловно важный элемент его народного самосознания, его совокупного этнического Я. И представление это имеет поистине судьбоносное значение для его истории. Ведь точно так же, как отдельная личность, народ, в процессе своего развития формируя представление о себе, формирует себя самого и в этом смысле — свое будущее.
Даная работа посвящена теме русского характера в литературе в XIX-XX веках. Приведенный вопрос можно раскрыть достаточно полно и точно, проанализировав произведения Н.С. Лескова «Очарованный странник» и Михаила Шолохова «Судьба человека».
На мой взгляд, данная тема является актуальной в силу своей, во-первых, малоизученности, а во-вторых, осторстоящих в настоящее время проблем эволюции национального характера русского народа.
Для наиболее полного раскрытия темы, я считаю, необходимо подробно рассмотреть образ Ивана Северьяновича Флягина (повесть Н.С. Лескова «очарованный странник») и характер Андрея Соколова (рассказ М.Шолохова «Судьба человека»).
Важно также отметить, что для написания данной работы было использовано достаточно большое количество литературы по заданной теме, которая помогла мне изучить вопрос более детально.
Михаил Шолохов принадлежит к числу тех выдающихся художников, которым присуща постоянная кровная связь творческих помыслов с судьбой своего народа в ее глубинных истоках и решающих проявлениях. Рассказ «Судьба человека», воспринятый уже в момент его появления как новая замечательная страница в литературе о минувшей войне, представляет собой явление, глубоко органичное для творчества писателя. Он не только отмечен лучшими чертами шолоховского мастерства, но и отразил черты времени своего создания. В этом рассказе впервые отчетливо проявились существенные идейно-эстетические черты, которые с этого момента начинают все более характеризовать важные особенности литературы о минувшей войне. Рассказ Шолохова демонстрировал новый высокий уровень, которого достигла литература социалистического реализма в художественном освоении темы Великой Отечественной войны.
Известно, что сам Шолохов оценивал свой рассказ как шаг на пути к созданию книги, которая достойно отразила бы события беспримерной освободительной войны. «Это — подступ, — признавался писатель. — Подступ к большому разговору о большой войне» .
В своем рассказе «Очарованный странник» Н. Лесков посредством И.С. Флягина пытается выразить сам русский национальный характер. На первый план здесь выдвигается личность, редкостно оригинальная и самостоятельно добывающая связи с миром и другими людьми. Мотив дороги становится ведущим, и в самом странничестве героя заложен глубочайший смысл. Уже в обрамлении к рассказу Ивана Северьянина Флягина о своей «обширной протекшей жизненности» в трех историях (о ссыльном дьячке, о попике-запивашке и об укрощении коня) так или иначе ставится вопрос о степени зависимости личности от неблагоприятных житейских обстоятельств.
Губительны или благотворны «борения» с жизнью? Ответом на этот вопрос становится вся история «очарованного странника», представляющая собой процесс поисков гармонии между самобытностью, стихийной силой личности и требованиями самой жизни, ее законами.
Рассказчик свято верит в незыблемую силу предопределения. Однако фатализм лесковского героя с самого начала обнаруживает свои пределы и сложную сущность. Слова Флягина, сетующего, что он не попал на службу к англичанину Рарею —«но, верно, своего пути не обежишь, надо было другому призванию следовать»,— противоречат его же собственному утверждению о необходимости не отступать от «дерзости своего призвания». Это противоречие — тот импульс, который движет повествование. Путь, который проходит герой повести,— это поиски своего места среди других людей, своего призвания, постижение смысла своих жизненных усилий, но не разумом, а всей своей жизнью и своей судьбой.
Обстоятельства жизни все время испытывают героя на прочность, жизнь ни в чем не помогает и ни в чем не поддерживает его. Вот он — героический кавалер и офицер, «благородный». Казалооь, это хороший конец, итог полной лишений и тягот жизни, и должен начаться новый, счастливый ее этап. И новый этап действительно начинается, но как у Лескова все далеко от благостных решений. «Благородство» не только не способствует «карьере», но даже мешает возможности вернуться к старому кучерскому ремеслу («говорят: ты благородный офицер, и военный орден имеешь, тебя ни обругать, ни ударить непристойно...»).
Реализм Лескова на рубеже 60-х и 70-х годов пограничен с романтикой: его художественный мир населен чудаками, оригиналами, обладающими подлинным человеколюбием, творящими добро бескорыстно, ради самого добра. Лесков глубоко верит в духовную силу народа и в нем видит спасение России. И в русскую литературу Лесков вошел как великий рассказчик, благодаря таланту которого читатель услышал народный глас, а услышав, приблизился к постижению тайны прочности, незыблемости истинно человеческого в постоянно меняющемся, динамическом мире .

Введение

Иван Северьянович Флягин, главный герой повести Николая Семеновича Лескова «Очарованный странник», — русский православный человек с очень непростой судьбой. Жизнь немало носила его по свету, много горя пришлось ему испытать, много людского зла увидеть, но он не ожесточился, не пал духом, не утратил веры, что когда-нибудь наступят для него, как и для всего народа, лучшие времена. «Мне за народ очень помереть хочется», — признается Флягин. Страдание для него — это и искупление собственных прегрешений, и как бы способ хоть немного уменьшить сумму того зла, что может быть причинено другим людям. Герой «Очарованного странника» негромко совершает добрые дела. Он порой кажется нам чудаком, но на самом деле Флягин одухотворен любовью к человеку. Не к человеку или человечеству вообще, а ко всем тем конкретным людям, что встречаются ему на жизненном пути. Лесков полагал, что в человеке должна присутствовать «ежедневная доблесть», чтобы он мог «прожить изо дня в день праведно долгую жизнь, не солгав, не обманув, не слукавив, не огорчив ближнего...» Флягин подобной доблестью наделен с избытком. В то же время писатель отнюдь не идеализирует своего героя. Иван Северьянович порой буен и своеволен, периодами склонен к пьянству, но перевешивают в нем в конечном счете положительные черты русского национального характера: широта души, отзывчивость к чужому горю, сила духа, приверженность христианским ценностям.
Как признается, начиная рассказ, Флягин: «Всю жизнь свою я погибал, и никак не мог погибнуть». И в финале повествования Ивана Северьяновича лекарь говорить ему почти то же самое: «Экий ты, братец, барабан: били тебя, били, и все никак еще не добьют». Разгадка здесь — в богатырстве Флягина, в его не только физической, но и духовной силе. Вот как описывает его автор: «Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета: так сильно отливала его проседь... Этому новому нашему сопутнику... по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был в полном смысле слова богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина ив поэме графа А. К. Толстого. Казалось, что ему бы не в ряске ходить, а сидеть бы ему на «чубаром» да ездить в лаптищах по лесу и лениво нюхать, как «смолой и земляникой лахнет темный бор». И действительно, душа Ивана Северьяновича буквально разрывается между войной и богомольем. В финале он прямо заявляет, что полюбил монастырскую жизнь, поскольку «здесь покойно, все равно как в полку, много сходственного, все тебе готовое: и одет, и обут, И накормлен, и начальство смотрит и повиновения спрашивает». И монастырь, и армия привлекают Флягина прежде всего твердо установленным порядком, размеренностью жизни. И хотя человек он богомольный, но собирается вскоре покинуть монастырь, потому что чувствует приближение войны. Герой «Очарованного странника» ощущает потребность самому идти сражаться за русский народ. Когда он сидит в монастырской яме за очередную провинность (все свои провинности и прегрешения Флягин целиком относит к козням дьявола), то внезапно обретает дар пророчества: «...Стал я вдруг понимать, что сближается реченное: «егда рекут мир, нападает внезапу всегубительство», и я исполнился страха за народ сбой русский и начал молиться и всех других, кто ко мне к яме придет, стал со слезами увещевать, молитесь, мол, о покорении под нозе царя нашего всякого врага и супостата, ибо близ есть нам всегубительство. И даны были мне слезы, дивно обильные!., все я о родине плакал». Иван Северьянович душой болеет за Россию.
Флягин не испытывает зла против тех, кто его обижает или наказывает, и татарский плен, и заключение в монастырский погреб, и другие перипетии своей непростой жизни он переносит на удивление спокойно, с верой в Бога, который всегда поможет одолеть козни дьявола, с верой в то, что судьба еще повернется к нему благоприятной стороной. И на слова лекаря, что били его как барабан, герой «Очарованного странника» смиренно отвечает: «Что же делать? Верно, так нужно». А игумен так и не может до конца понять, кто же такой Флягин, «просто добряк, или помешался, или взаправду предсказатель». Как заключает автор, «провещания его остаются до времени в руке сокрывающего судьбы свои от умных и разумных и только иногда открывающего их младенцам». Действительно, своим наивным и чистым восприятием окружающего мира Иван Северьянович напоминает невинного младенца.
Лесков видел, что даже лучших русских людей нередко одолевают дьявольские соблазны. Бог и дьявол ведут борьбу за душу Ивана Флягина, и не случайно в актерской труппе ему достается роль демона. Но доброе Начало всегда одерживает верх в характере героя. Он даже грех убийства берет на себя лишь потому, что цыганка Груша, которой жить уже невмоготу, сама слезно просит о смерти. Но Иван Северьянович не ударил ее ножом в сердце, как того хотела несчастная, а столкнул с обрыва в реку, как бы испытывая Божью волю: возьмет ли Бог ее к себе или оставит на земле.
И, как кажется, этого греха все-таки нет на душе Флягина. Как мы узнаем, никто не знает о смерти Груши, и сам Иван Северьянович начинает серьезно сомневаться, действительно ли она погибла.
Писатель был уверен: «Между злом и добром, между ложью и правдой идет не только ежедневная, но и ежемгновенная борьба... Вникните в эту борьбу, и вы убедитесь, что она и необходима, и благотворна, и рано или поздно кончится решительным торжеством нравственных, благих начал... Эта-то борьба и есть лучшее доказательство, что мир человечества не неподвижен, что он не гибнет и не дряхлеет, а напротив, крепнет и растет как духом, так и телом... Но как бы продолжительна ни была такая борьба, исход ее известен и несомненен: зло, ложь и произвол уступят, будут побеждены...» Не неподвижен и характер Ивана Северьяновича Флягина. Постепенно из него уходит все дурное, безрассудное, остается лишь любовь к Богу и людям, стремление помочь ближнему. Лесков надеялся, что в этом же направлении будет эволюционировать и национальный характер русского народа.
1.2 Значение финала рассказа
Еще в обрамлении к рассказу «очарованного странника» сходятся начала и концы в том, что для пятидесятитрехлетнего инока не заказаны и другие пути: «...из рясофора-то еще можно и в солдаты лоб забрить»,— замечает один из пассажиров. Выражая сомнение в этой возможности, Флягин, однако, не отвергает ее совсем: «Да, можно, и, говорят, бывали такие случаи; но только я уже стар: пятьдесят третий год живу...» Все дальнейшее повествование уводит от этой темы, чтобы вернуться к ней в финале, когда рассказчик поведает об одолевающем его духе, повелевающем идти на предстоящую войну. На вопрос одного из слушателей: «Как же вы: в клобуке и в рясе пойдете воевать?»— он отвечает: «Нет-с; я тогда клобучок сниму, а амуничку надену». На этот раз Иван Северьяныч Флягин собирается вновь надеть солдатскую амуницию (несмотря на то что произведен в офицеры), повинуясь обретенному наконец, призванию. Это совсем не то, что «лоб забрить»; Это возвращение к исходному моменту рассказа в финале повествования обретает особую значимость: есть несомненная предельная высота и праведность героя в этом ощущении личной ответственности за судьбу своей земли и готовности умереть за нее и за свой народ.
Не случайно и то, что в финале рассказа Флягина повторяются все основные мотивы повествования: постоянных искушений, одержимости любовью, плена и дороги. Это значит, что ничего еще не кончено для «очарованного странника», что смысл и цельность его жизни не подытожены и отпущенная ему «тысяча жизней» не прожита до конца. Читатель встречает героя в пути и покидает его в Начале новых дорог.
Ни один образ в творчестве Лескова не достигает такой эпической монументальности, как образ «очарованного странника». Но чертами этого лесковского героя (силой, непосредственностью, душевной чистотой и добротой) будут отмечены многие персонажи лесковских произведений. По «Запечатленному ангелу» и «Очарованному страннику» уже можно судить о своеобразии решения автором проблемы положительного героя .
2 Тема русского характера в литературе XIX-XX вв. в произведении Михаила Шолохова «Судьба человека»
2.1 Образ Андрея Соколова
Андрей Соколов — персонаж трагический. До рассказа Шолохова у наших писателей-баталистов трагическая судьба означала смерть — героическую, безвременную, от руки палача или в неравной схватке. Таковы раанязки, например, «Молодой гвардии» А. Фадеева, «Чайки» П. Бирюкова, «Взятия Великошумска» Л. Леонова, «Когда крепости не сдаются» С. Голубова, повестей «Ночь полководца» Г. Березко, «Звезда» Э. Казакевича. Исключение составляет «Мать» Ф. Гладкова, но именно исключение, и потому видится особняком в прозе военных лет.
В «Судьбе человека» эта традиция литературы нарушена. До трагедии возвысилась сохраненная персонажу жизнь. Жизнь с чувством неизбывной боли, вины перед погибшими — от сознания, что, пройдя сквозь ад, победив, ты уцелел, а их нет и никогда уже не будет. После шолоховского рассказа этот мотив станет распространенным в нашей литературе о войне. Собственно па его вариациях и строилась, как правило, «фронтовая лирическая повесть» молодых писателей.
Ни одно из прежних эпических произведений Шолохова не o6paмлялось эпизодами с рассказчиком. В его публицистике, если очерк строился на поездке к фронту и беседах с людьми, авторское «я» звучало глухо, но было подлинным, всегда значило — корреспондент газеты. В «Судьбе человека» повествователь ни словом не обмолвился о своем положении Под ним можно разуметь конкретное лицо — писателя, но мог им бы и кто-то другой. Несомненно лишь, что он — местный житель, человек из народа.
С первых абзацев рассказчик создает атмосферу задушевной беседы с читателем, делится сокровенным, вводит прямые обращения: «Вида, вы когда-нибудь глаза...». Взволнованность путешественника, картины весенней распутицы, опасная переправа, первые теплые дни, половодье все подготавливает исповедь Соколова, и она становится продолжением вступления. Только очень располагающему к себе собеседнику мог просто при знакомстве на перекуре раскрыться Соколов.
Восприимчивое щедрое сердце слушателя видно и в заключительной сцене, когда неожиданный прощальный жест ребенка переполнил нахлынувшим чувством грудь «пожилого, поседевшего за годы войны мужчины», и из глаз его упали слезы.
Доверительность Андрея к случайному встречному, принятому им поначалу за своего брата-шофера, необходима для исповеди.
Автор «Судьбы человека» показал героическую душу рядового советского человека. Мы не знаем даже, коммунист ли он, и грудь Андрея Соколова не блещет орденами. Лирическая проза по-новому трактовала тему всенародного отпора врагу, у нее был свой подход к ее решению — глубоко человечный. Героизм советских людей на полях сражений и в тылу общепризнан.
Но, с другой стороны, надо помнить, что пятая часть погибших во второй мировой войне уничтожена не на поле боя и бомбежками в тылу, а за колючей проволокой концлагерей. Миллионы канули в безвестность, и не меньше, чем бронза бюстов на парковых аллеях, волнуют каменные фигуры скорбящих матерей у братских захоронений. Во внешней обычности центрального персонажа, в отсутствии эффектных черт биографии, в повседневном течении заурядных по виду дел обрели плоть гуманистические принципы новаторской эстетики шолоховского рассказа, закрепленные позже молодой прозой о войне. Вспомним рассказ Андрея Соколова, как вывели поутру пленных из церкви, оцепили двести с лишним человек и «начали отбирать вредных им людей.

Заключение

Литература

1) Громов П.П. Очерк творчества Н.С. Лескова, государственное издательство художественной литературы, 2000, 506 с.
2) Дыханова Б. Великий рассказчик - Н.С. Лесков, издательство «Художественная литература», 1999, 236 с.
3) Ковалев В.А. Творчество Михаила Шолохова, Издательство «Наука», 1997, 328 с.
4) Кутепова И.Н. О Шолохове, Росиздат, 2005, 345 с.
5) Медведев Р. Загадки творческой биографии Михаила Шолохова, издательство «наука», 1998, 231 с.