СодержаниеСОДЕРЖАНИЕ:
ВВЕДЕНИЕ 3
1. ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРИНЦИПА ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ 5
1.1. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ПРИНЦИПА ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ 5
1.2. ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ, КАК КОНСТИТУЦИОННЫЙ ПРИНЦИП 12
1.3. СОДЕРЖАНИЕ ПРИНЦИПА ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ 14
2. ПРАВО ОБВИНЯЕМОГО НА ЗАЩИТУ 20
2.1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ПРАВА ОБВИНЯЕМОГО НА ЗАЩИТУ КАК ПРИНЦИПА СУДОПРОИЗВОДСТВА 20
2.2. СОДЕРЖАНИЕ ПРИНЦИПА ПРАВА ОБВИНЯЕМОГО НА ЗАЩИТУ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 24
ГЛАВА 3. РОЛЬ ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ И ПРАВА ОБВИНЯЕМОГО НА ЗАЩИТУ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 27
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 34
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: 36
Введение
Принцип презумпции невиновности основан на уважении неприкосновенности личности. Он означает, что обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ). Это положение Конституции РФ является процессуальной основой права обвиняемого на защиту и определяет начала его участия в процессе доказывания.
Нарушение права обвиняемого на защиту всегда связано с нарушением принципа презумпции невиновности, с отождествлением обвиняемого с виновным. Право обвиняемого на защиту реально лишь в условиях такой уголовно-процессуальной системы, которая признает презумпцию невиновности, и наоборот, исторически доказано, что непризнание презумпции невиновности неизбежно связано с отрицанием права на защиту.
Признание социальной ценности презумпции невиновности должно быть естественным для правосознания профессиональных участников процесса. Обвиняемый имеет право на объективное и гуманное отношение к себе, и отношение к нему судей, прокурора, следователя, адвоката должно быть в высшей степени тактичным, исключающим какое-либо высокомерие, раздражение и озлобление
В российской юридической науке условно можно выделить две точки зрения на презумпцию невиновности. Сторонники одной из них (С.А. Голунский, М.А. Чельцов, К.А. Мокичев, Е.Г. Мартынчик и др.) отрицали само существование презумпции невиновности, а их противники справедливо отмечали, что никогда нельзя считать установленным то, что еще не доказано (И. Либус). Но и в рядах последних не было единства. Споры вызывали вопросы признания презумпции невиновности общим или отраслевым (уголовно-процессуальным) принципом, действия презумпции на различных стадиях процесса. Дискуссионными являются и вопросы пределов действия презумпции невиновности и соотношения презумпции невиновности с гарантиями прав участников уголовного судопроизводства. Тем не менее не вызывает сомнения, что презумпция невиновности распространяется на все виды ответственности, в силу общеправового характера этого принципа.
Цель настоящей работы - изучить основы принципа презумпции невиновности и права обвиняемого на защиту в уголовном процессе РФ.
Задачи работы:
1. Рассмотреть историю возникновения и развития принципа презумпции невиновности в уголовном процессе.
2. Раскрыть понятие и содержание принципа презумпции невиновности.
3. Охарактеризовать правовые основы права обвиняемого на защиту.
4. Определить роль принципа презумпции невиновности и права обвиняемого на защиту в российском уголовном процессе.
1. Правовые основы принципа презумпции невиновности в российском уголовном процессе
1.1. История возникновения и развития принципа презумпции невиновности
Прототипом презумпции невиновности иногда назы¬вают древнеримскую формулу praesumptio boni viri, что означает: участник судебной тяжбы считается действую¬щим добросовестно, пока иное не доказано. Мнение это устоявшееся, однако вряд ли верное по существу .
В Древнем Риме данная формула применялась в раз¬бирательстве имущественных споров, отнюдь не распро¬страняясь на уголовные дела. Именно гражданское рим¬ское право называл Маркс наиболее совершенной формой права, покоящегося на частной собственности. Глубоко вникая в вопросы об имуществе и правах на имущество, судьи Древнего Рима решительно пресекали попытки за¬темнить суть дела голословными упреками противной стороны в недобросовестности.
В ином режиме разрешались уголовные дела, особен¬но дела, затрагивающие основы рабовладельческого строя, тем более дела, в которых были прямо или косвенно за¬интересованы император или его приближенные.
В накаленной политической атмосфере Римской им¬перии не ограждали от судебного произвола даже богат¬ство и знатность. На многих страницах “Анналов” Тацит пишет о том, как болезненной мнительностью Цезаря или интригами алчных придворных инспирировались ложные доносы, фантастические обвинения, которые автоматиче¬ски влекли осуждение. Только самоубийство могло изба¬вить невиновного от позорной смерти в петле или изгна¬ния с конфискацией имущества.
Когда же дело касалось рабов, то вопрос о виновности вообще исключался из рассмотрения. Так, убийство рабом своего хозяина безусловно влекло мучительную смерть на кресте всех других рабов, находившихся в доме .
Средневековые монархи не только провозгласили себя римскими императорами, но и восприняли римское право, основательно, впрочем, приспособив его к злободневным запросам феодалов, городского патрициата, церкви. Ши¬рокое применение находили Libri terribiles (“Устрашаю¬щие книги”) — переработанный итальянскими правоведами кодекс Юстиниана, главы Восточной Римской импе¬рии Они и явились источником немецких судебников
Один из наиболее характерных памятников феодаль¬ного права представляет “Уголовно-судебное уложение Карла V, императора Священной Римской империи гер¬манской нации”, называемое также “Каролиной”. Приня¬тая Регенсбургским рейхстагом в 1532 г., “Каролина” формально сохраняла силу в германских и зависящих от них государствах вплоть до 1870 г. и повлияла на разви¬тие законодательства других феодальных держав.
В предисловии к Уложению Карл V, кровавый дес¬пот, провозглашает стремление к общему благу. Основ¬ное же средство для достижения этой цели он видел в применении пытки. Так, ст. XXII “Каролины” устанав¬ливала: “Никто не должен быть приговорен к какому-либо наказанию на основании одних только доказательств, улик, признаков истины или подозрений. На сем основа¬нии может быть только применен допрос под пыткой при наличии достаточных доказательств.
Окончательное осуждение кого-либо к уголовному на¬казанию должно происходить на основании его собствен¬ного признания или свидетельства... но не на основании предположений и доказательств” .
Видимо, только исключительная сила воли могла удер¬жать подсудимого от признания, неизбежно влекущего обвинительный приговор. Но при всех условиях увеча¬щие пытки предшествовали и осуждению, и маловероят¬ному оправданию. Уже приступая к разбирательству, суд исходил из того, что подсудимый виновен и потому к нему должно быть применено насилие. Это была презумп¬ция виновности, проводимая в крайних, ничем не при¬крытых формах.
Петр I совершенно в духе своего времени предписывал осуждать подсудимого и при недоказанном обвинении, с тем, однако, что в таком случае “судье надлежит в смертных делах пристойным наказанием его наказать опасаться, но только паче чрезвычайно наказать, понеже лучше 10 виновных освободить, нежели одного к смерти приговорить” (Устав воинский. Краткое изображение про¬цессов или судебных тяжеб, ч. II, гл. V, п. 9). Таким образом, возможная невиновность не исключала обвини¬тельного приговора, но принималась во внимание как основание для замены “пристойного наказания” — смертной казни — менее суровым — “чрезвычайным наказа¬нием”.
Буржуазная революция провозгласила одной из глав¬ных своих целей защиту свободы личности. Идеологов буржуазии заботила прежде всего свобода буржуа, кото¬рую лучшие из них искренне отождествляли со свободой каждого члена общества. Выражением новых принципов общественных отношений должна была послужить Дек¬ларация прав человека и гражданина 1789 г.
При подготовке проекта декларации в Шестом бюро Национального собрания депутат Дюпор предложил за¬конодательно закрепить презумпцию невиновности в такой форме: “Каждый человек невиновен до тех пор, пока он не осужден. Если будет сочтено необходимым подвергнуть его задержанию, то всякая мера строгости, не нужная для того, чтобы помешать ему скрыться, долж¬на быть строго караема”. В окончательном тексте декла¬рации была принята, однако, несколько другая формули¬ровка, а именно: “Так как каждый человек предполагает¬ся невиновным, пока его не объявят виновным (по суду), то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна строго караться законом”. Указаний на какую-либо дискуссию по этому вопросу в протоколах Национального собрания нет, и чем вызваны эти редакционные изменения, можно только догадываться.
Декларация принималась в обстановке двоевластия. Национальное собрание объявило себя законодательным органом. Но исполнительная власть оставалась еще за монархией. Од¬ним из одиозных проявлений старого режима были про¬извольные приказы короля об арестах — lettres de cachet. Король подписывал их незаполненными, и фамилию лица, подлежащего аресту, проставлял по своему усмотрению полицейский чиновник. Арестованный обрекался на одиночное заключение без суда “до тех пор, пока его величеству это будет угодно”. Возможно, именно поэтому ст. 9 (Декларации построена как правило, в котором основной упор сделан на запрет излишней строгости при аресте, презумпция невиновности приведена как мотивирующая ссылка на исходный правовой принцип.
Так или иначе, презумпция невиновности в 1789 г. была законодательно закреплена—это существенно по¬влияло на развитие права и еще больше — на развитие правовой мысли в других странах.
Вскоре, однако, презумпция невиновности разделила судьбу других буржуазно-демократических принципов по мере того как уходила в прошлое опасность рестав¬рации феодализма, на первый план выступали противоре¬чия между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Ввиду того господствующий класс обращается к старому испы¬танному оружию—к внесудебной репрессии, несовмести¬мой с презумпцией невиновности .
Уже французская конституция 1791 г. устанавлива¬ла: “Суды не могут вторгаться в административные функ¬ции и вызывать на разбирательство администраторов по поводу осуществления ими их функций”. Тем самым чи¬новники, нарушающие личную свободу граждан, факти¬чески освобождались от контроля и ответственности перед судом".
В дальнейшем, по-прежнему декларируя в общей фор¬ме демократические принципы, буржуазные законодатели неуклонно вводили конкретные, частные нормы, подрыва¬ющие эти принципы.
Так, законом о государственных тюрьмах 1810 г. Наполеон возродил систему административных арестов. По этому закону полиция получила возможность с согла¬сия группы высокопоставленных чиновников, образующих Тайный совет, производить аресты и без суда подвергать узников пожизненному заключению.
В принятом несколько ранее (в 1808 г.) французском уголовно-процессуальном кодексе ст. 154 установила: не допускается под страхом недействительности оспаривание свидетельскими показаниями содержания протоколов или донесений чинов полиции, имеющих полномочия устанавливать проступки или правонарушения, исключая случаи заявления о подлоге”. По смыслу этого правила: лицо, обозначенное в полицейском протоколе (или донесении) как правонарушитель, может избавиться от осуждения, только если докажет, что протокол подложен, т. е. что протокола в действительности не было. Таким обра¬зом, вопрос о виновности, вопреки презумпции невинов¬ности, решает полиция, а суд лишь подтверждает это ре¬шение, не исследуя по существу факта правонарушения, удостоверившись только в формальной подлинности про¬токола.
Статьей 278 французского уголовного кодекса преду¬смотрено: “Всякий нищий или бродяга, у которого будет обнаружена вещь или несколько вещей, стоимость кото¬рых превышает 100 франков, и который не может удо¬стоверить законность их приобретения, будет подвергнут наказанию, указанному в ст. 276, то предписание уго¬ловного закона фактически выражает процессуальный принцип, противоположный презумпции невиновности,— презумпцию виновности. Ибо лицо признается виновным в имущественном преступлении только потому, что вла¬деет вещами определенной стоимости, тогда как факт преступления (кражи, грабежа и т. п.) суду не известен.ВведениеГосударство предусматривает определенный комплекс процессуальных гарантий, соблюдение которых в данных исторических условиях как минимум необходимы для то¬го, чтобы установить по уголовному делу истину, приз¬нать обвиняемого виновным в совершении преступления и определить наказание. До тех пор, пока эти гаран¬тии не соблюдены, пока расследование и судебное рассмотрение уголовного дела не завершилось вынесе¬нием приговора, пока приговор не вступил в законную силу, истина не может считаться установленной, а обви¬няемый не может быть признан от имени государства виновным в совершении преступления. Поскольку между понятиями “виновен” и “не виновен” нет ничего проме¬жуточного, обвиняемый до вступления обвинительного приговора в законную силу должен считаться невинов¬ным. Этот принцип не может быть нарушен или видо¬изменен по усмотрению следователя, прокурора и суда, и в этом своем проявлении презумпция невиновности яв¬ляется неопровержимой.
Утверждая, что смысл презумпции невиновности в последовательной реализации ряда процессуальных га¬рантий вплоть до вынесения приговора и вступления его в законную силу, мы отнюдь не сводим эти гарантии к соблюдению формальных предписаний закона. В число процессуальных гарантий, безусловно, включается и тре¬бование обоснованности правовых актов, изменяющих положение обвиняемого и подытоживающих доказывание на разных стадиях и этапах процесса (постановле¬ние о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительное заключение, приговор).
Действующий уголовно-процессуальный закон закрепляет ряд положений, вытекающих из презумпции невиновности, формирующих правовой статус этого института и подлежащих учету и соблюдению в правоприменительной деятельности органов уголовного преследования и судов:
а) подозреваемый, обвиняемый (подсудимый) не несет обязанности доказывать свою невиновность; обязанность доказывания обвинения и опровержения доводов, приведенных в защиту подозреваемого и обвиняемого, возлагается на обвинителя; осуществляя уголовное преследование, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель в каждом случае обнаружения признаков преступления принимают предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления;
б) неустранимые сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого и подсудимого (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ), т.е. это правило распространяется и на предварительное производство по уголовному делу, что может влечь за собой такие процессуальные последствия, как прекращение дела, изменение объема обвинения или его характера вследствие изменения квалификации содеянного. Неустранимыми сомнениями считаются только такие, которые нельзя разрешить на основе собранных по делу доказательств, а все средства и способы собирания доказательств, предусмотренные УПК, уже исчерпаны;
в) государственные органы, ведущие производство по делу, а суд в судебном разбирательстве обязаны всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела; суд не вправе переложить обязанность доказывания на подсудимого; непосредственное исследование доказательств судом предполагает обязанность суда заслушивать показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта, оглашать протоколы и иные документы, производить иные следственные действия по исследованию доказательств (ст. 240 УПК РФ);
г) признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинительного приговора только при подтверждении признания совокупностью имеющихся в деле доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК РФ);
д) закон устанавливает недопустимость вынесения обвинительного приговора на основе предположений (ч. 4 ст. 14 УПК РФ); он может быть постановлен лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого подтверждается достаточной совокупностью исследованных судом достоверных доказательств (ч. 4 ст. 302 УПК РФ) .
Таким образом, исходя из презумпции невиновности, законодатель устанавливает, что необходимо предпринять по уголов¬ному делу, чтобы обеспечить обоснованный, достоверный вывод о виновности обвиняемого. Этому выводу должны предшествовать собирание, проверка и оценка доказа¬тельств сначала на предварительном следствии, а потом в суде, реализация процессуальных прав обвиняемым, защитником, потерпевшим и другими участниками про¬цесса, обоснование процессуальных актов собранными по делу доказательствами, проверка письменных матери¬алов дела в стадии предания суду, тщательное (с соб¬людением гласности, устности, непосредственности и других процессуальных принципов) исследование обсто¬ятельств дела в судебном заседании и т. д. Все эти гарантии, совокупность которых и составляет основу уголовного судопроизводства, являются минимально не¬обходимыми для достоверного вывода о виновности об¬виняемого в приговоре суда. Именно поэтому законо¬датель установил, что при условии соблюдения указанных гарантий приговор суда, вошедший в законную силу, является актом, в котором по общему правилу дости¬гается истина, в частности, по основному вопросу доказывания — о виновности обвиняемого. Именно вошедший в законную силу приговор суда, которому предшест¬вовало соблюдение установленного законом комплекса процессуальных гарантий, является юридическим фак¬том, порождающим уголовно-правовое отношение между государством, приобретающим право на уголовное нака¬зание, и осужденным, обязанным подвергнуться наказа¬нию. Если приговор суда еще не вынесен, то гарантии, минимально необходимые для установления истины по уголовному делу, в полном объеме не соблюдены, и зна¬чит отсутствует уверенность, что виновность обвиняемого установлена. До тех пор, пока она достоверно не уста¬новлена, обвиняемого нельзя считать виновным. Более того, его необходимо считать невиновным и, следователь¬но, не подлежащим уголовному наказанию, так как при такой более категоричной конструкции презумпции не¬виновности, во-первых, деятельность следователя, про¬курора и суда, направленная на установление виновнос¬ти лица, совершившего преступление, стимулируется.
Право на уголовное нака¬зание лица государство приобретает лишь после опровержения презумпции невиновности, то есть после признания этого лица виновным в совершении преступления приговором суда. С этого же момента на лицо возлагается обязанность подвергнуться уголовному наказанию, и оно вступает с государством в уголовно-правомочное правоотношение. Поэтому юридический факт, порождающий уголов¬но-правовое отношение, есть сложный состав, в который входил факт совершения преступления определенным лицом, удостоверенный при¬говором суда наилучшим образом; во-вторых, при отсутствии доста¬точных доказательств виновности подсудимого обеспечи¬вается полная его реабилитация, поскольку он счита¬ется невиновным.
Принцип презумпции невиновности в уголовном процессе состоит в том, что любое вовлеченное в него лицо считается невиновным в совершении преступле¬ния, пока его виновность не будет доказана в предус¬мотренном федеральным законом порядке и установ¬лена вступившим в законную силу приговором суда .
Презумпция невиновности в буквальном смысле — это предположение, исходный тезис, которым следует руководствоваться как участникам уголовного процес¬са, так и иным субъектам. Лицо по своему правовому положению, в силу предписания закона считается не совершившим преступления, т. е. добропорядочным с позиций уголовного закона. Никто не может возложить на лицо уголовную ответственность и связанные с ней правоограничения иначе, нежели предписано законом.
2. Право обвиняемого на защиту
2.1. История развития права обвиняемого на защиту как принципа судопроизводства
Право лица защищаться всевозможными средствами и способами от выдвинутого против него обвинения известно еще древним источникам права. Так, в изданном в 1832 г. Своде законов Российской империи в 15-м томе части 2, регламентирующей порядок производства по уголовным делам, содержалась норма, закреплявшая обязанность суда предоставить лицу все возможные средства для оправдания. Однако до реформы 1864 г., во-первых, это право предоставлялось только в суде при рассмотрении дела, а во-вторых, существовавший в то время чисто инквизиционный процесс не преследовал цели обеспечить права личности, поэтому данная норма носила чисто декларативный характер. Отсутствовало и разделение функций на обвинение, защиту и разрешение дела. Расследование по делу осуществляла полиция. За предварительным следствием наблюдали прокурор и стряпчие, которые "суть взыскатели наказания по преступлениям и вместе с тем защитники невиновности" (ст. ст. 145, 165 Закона о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках 1830 г.), то есть были в одном лице и обвинителем, и защитником подследственного. Нормы, которые предоставляли обвиняемому в уголовном преступлении те или иные права, были парализованы механизмом инквизиционного судопроизводства. Так, ст. 144 Закона о судопроизводстве гласила: "Обвиняемый во время производства следствия имеет неотъемлемое право представлять все, что может служить к его оправданию. Производящие следствие не должны отрекаться от рассмотрения его показаний". Уездные стряпчие обязаны обеспечить реализацию прав обвиняемого (ст. 145). Запрещалось "чинить пристрастные допросы, истязания и жестокость" (ст. 171). Признание вины должно быть добровольным (ст. 319). Однако такие нормы также являлись декларативными и фактически бездействовали. Следователь стремился получить "царицу доказательств" - признание обвиняемого. Это гарантировало успех в расследовании преступлений и осуждение признавшегося. Кратчайший путь к "царице доказательств" лежал через воздействие на подозреваемого, то есть через пытку. При этом полноценных профессиональных качеств от следователя не требовалось. Тайна следствия и бесправие подследственного надежно скрывали методы получения доказательств. По действующему тогда законодательству в ходе предварительного следствия к участию в деле допускались также и лица, защищающие обвиняемого, однако такая защита, по сути, была формальной и далекой от действительной защиты прав личности .
Несомненным достижением Судебной реформы 1864 г. явилось создание профессиональной адвокатуры, которая стала новым учреждением и по своему содержанию, и по форме. Однако, как уже отмечалось, адвокат к участию на предварительном следствии допущен не был. Знакомиться с делом адвокат мог только перед самым началом судебного разбирательства, уже после составления обвинительного акта. Присяжные поверенные могли оказывать подсудимому юридическую помощь во время производства предварительного следствия, и эта помощь не должна была ограничиваться только подачей и поддержанием на суде частных жалоб вместо подсудимого, а могла выражаться и в других формах.
После Октябрьской революции с 1917 по 1922 гг., до появления первого кодифицированного уголовно-процессуального источника, право на защиту претерпевало некоторые изменения. Необходимо отметить, что первоначально уголовно-процессуальная деятельность осуществлялась на основе декретов, положений и т.д., которые, естественно, регламентировать всю уголовно-процессуальную деятельность не могли. Поэтому декреты, положения отражали наиболее общие правила, которыми должны были руководствоваться должностные лица при расследовании и рассмотрении уголовных дел. Так, Декрет о суде от 22 февраля 1918 г. N 2 установил принцип состязательности уголовного судопроизводства, ввел участие обвинения и защиты на судебном следствии и в известной мере провел принцип состязательности и на предварительном следствии. Положением о народном суде от 30 ноября 1918 г. установлена форма осуществления правосудия на основе состязательности с широким участием обвинения и защиты.
Первый кодифицированный источник, УПК РСФСР от 24 июня 1922 г., установил развернутую и детализированную систему процессуальных норм, подробно регламентирующих всю деятельность следственных и судебных органов.ЛитератураНормативные акты:
1. Конституция Российской Федерации. 12 декабря 1993 г.
2. Декларация прав и свобод человека и гражданина РСФСР, 1991 г.
3. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 N 174-ФЗ
4. Федеральный конституционный закон «О судебной системе РФ» от 31.12.1996 N 1-ФКЗ
5. Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (ред. от 05.02.2007)
6. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1986. №9; 1998 №3.
7. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 5.
Литература:
1. Башкатов Л.Н., Ветрова Г.Н. и др. Уголовный процесс. – М.: Юнити, 2007.
2. Газетдинов Н.И. Реализация принципа презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве России //Журнал российского права", N 1, 2005.
3. Даньшина Л.И. Возбуждение уголовного дела и предварительное расследование в уголовном процессе России: Учеб. пособие. М.: Экзамен, 2007.
4. Исаев И.А. История государства и права России. – М.: Норма, 2007.
5. История Государства и права России: Учебник для вузов / Под ред. С.А. Чибиряева – М.: Юрист, 2005.
6. Либус И.А. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. - Ташкент, 1981.
7. Лившиц Ю.Д., Даровских С.М. Вопросы принципа состязательности в стадии предварительного расследования // Следователь. 2006. N 8. С. 13 – 15
8. Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М.: Статут, 2005
9. Некрасов С.В. Доказательства в уголовном судопроизводстве // Особенности доказывания в судопроизводстве: научно-практическое пособие / Под ред. д.ю.н., проф. А.А. Власова. М.: "Экзамен", 2007.
10. Пухан Иво, Поленак-Акимовская Мирьяна. Римское право. - М.: Юрист, 2006
11. Судоустройство и правоохранительные органы в Российской Федерации. /под ред. Ю.К. Орлова, В.И. Швецова. – М.: Норма, 2006.
12. Уголовно-процессуальное право Рссийской Федерации. /под ред. П.А. Лукинской. – М.: Норма, 2007.
13. Уголовный процесс./ под ред. В.И. Радченко. – М.: Юридический Дом "Юстицинформ", 2006
14. Хрестоматия истории государства и прав России. / под ред. Кучера В.В. М.: Юрист, 2003
15. Шамсумова Э.Ф. Некоторые исторические особенности совершенствования института защиты в уголовном процессе России. // История государства и права, 2006, N 2
16. Шахкелдов Ф.Г. Актуальные вопросы применения презумпции невиновности обвиняемого. // Мировой судья, 2006, N 5.
17. Шахкелдов Ф.Г. Презумпция невиновности. // Российский судья, 2006, N 6.
|
|
