СодержаниеОглавление
Введение 3
1. От февраля к октябрю 5
2. На стороне Октября 14
3. Блок и революция 22
4. Непобедимость революции – в ее жизненной силе 25
5. Герой и подвижник - борьба или капитуляция 29
6. Мир, видимый через человека 36
Заключение 41
Список литературы 44
Введение
Сегодня вопрос о роли революции - один из главных для многих из нас. С расстояния трех четвертей века отчетливо видны ошибки и преступления революции, но видна и великая энергия великого народа, которую так долго сдерживали.
Историки еще десятилетия будут спорить о роли Октября, но нынче мы должны быть сильно благодарны Александру Блоку за то, что он так точно и ярко запечатлел революционную эпоху в своем небольшом произведении.
А если еще вспомнить, что он благословлял революцию, в пожаре которой сгорела его выдающаяся библиотека, а собиралась поколениями его предков, мы согласимся с А.М.Горьким, что это “человек бесстрашной искренности”, и поймем слова К.Федина, который после безвременной смерти 40-летнего поэта говорил, что уже “не будет подобного мужества и подобной тоски о правде будущего, какие проявил А.Блок”.
Революция – слишком огромное по своим масштабам событие, чтобы не быть отраженным в литературе. И лишь считанные единицы писателей и поэтов, оказавшиеся под ее влиянием, не коснулись этой темы в своем творчестве.
Надо также иметь в виду, что Октябрьская революция – важнейший этап в истории человечества – породила в литературе и искусстве сложнейшие явления.
Много бумаги было исписано в ответ на революцию и контрреволюцию, но лишь немногое, что вышло из-под пера творцов рассказов и романов, смогло в полной точности отразить все то, что двигало народом в столь трудные времена и именно в том направлении, в котором нужно было наивысшим постам, не имеющим единого лица.
Также не везде описана моральная ломка людей, попавших в наитруднейшее положение зверя революции. А тот, кто возбудил, развязал войну. Разве им стало лучше? Нет! Они тоже оказались в руках того чудовища, которое они сами же и породили.
Эти люди из высшего света, цвет всего русского народа – русская интеллигенция. Они подверглись тяжелейшим испытаниям со стороны второй, большей части населения страны, перехватившим прогресс, дальнейшее развитие войны.
Некоторые из них, особенно молодые люди, сломались.
1. От февраля к октябрю
Февральская буржуазно-демократическая революция ознаменовала начало нового периода в идейно-творческом развитии Маяковского. Период от Февраля до Октября хотя и не отличался для поэта особенной творческой продуктивностью, но имел для него очень важное значение. Эволюция Маяковского за это время чрезвычайно показательна.
Непосредственные впечатления от событий этого периода, впоследствии осмысленные поэтом с уже вполне зрелых идейных позиций, отразились в ряде его произведений, прежде всего в поэмах «Владимир Ильич «Ленин» и «Хорошо!».
Однако в литературе о Маяковском его идейное развитие и творчество этого периода обычно освещаются очень бегло, а порой и неверно.
Февральская революция застала Маяковского в Военно-автомобильной школе.
Поэт, для которого российская действительность становилась все более ненавистной, а революция - «хлеба нужней, воды изжажданней», принял непосредственное участие в восстании: «Пошел с автомобилями к Думе» («Я сам»).
Его всецело захватила атмосфера февральских дней. «Начались,- по рассказу очевидца,- удивительные, надолго запомнившиеся дни. Улицы города с утра до вечера были полны оживленной, говорливой толпой. Проносились ощетиненные штыками грузовики. На углах стихийно вспыхивали летучие митинги...
Пьянящее ощущение «свободы» и какой-то веселой беспечности было разлито в воздухе. Никто не вдумывался в это слово, да и некогда было думать. Им просто дышали всею грудью, как дышат, распахнув окно из душной комнаты в «яркий весеппий день».
На улицах столицы звучали «Марсельеза», «Варшавянка» и другие революционные песни, с детства знакомые Маяковскому, воскрешая в его памяти «утро свободы в кровавой росе», которое он встретил на Кавказе в 1905 году. Двенадцать лет прошло с тех пор, как строки нелегального стихотворения «К солдату», переписанные на «длинной бумажке», объединились с революцией в сознании поэта. А теперь эти строки были взяты на вооружение восставшим народом. По свидетельству участника восстания, старого члена партии А. Ф. Дмитриева, их пели работницы 25 февраля на Знаменской площади Петрограда, обращаясь к солдатам запасного батальона Волынского полка, высланного для разгона демонстрации:
Опомнись, товарищ, опомнись, солдат,
В какого врага ты стреляешь...
О настроении Маяковского в первые дни Февральской революции свидетельствует ряд воспоминаний. Н. Серебров (А. Н. Тихонов) пишет о своей встрече с поэтом:
«Около Невского на меня налетел Маяковский, в расстегнутой шинели и без шапки. Он поднял меня я все лицо залепил поцелуями, он что-то кричал, кого-то звал, махал руками...».
В. А. Десницкий вспоминает: «В мартовские дни Маяковский неоднократно заходил к нам, заходил простор не по делу. Был очень оживлен. Улица его пьянила, и в сообщениях о своих уличных впечатлениях он забывал о всякой сдержанности и настороженности. С увлечением рассказывал об аресте генерала Секретева... о своем активном участии в этом веселом деле»
Поэт не только непосредственно участвовал в арестеэтого царского генерала, начальника Автошколы, группой большевистски настроенных солдат, но и «принял на несколько дней команду Автошколой» («Я сам»).
После упразднения царской цензуры Маяковский поспешил прежде всего обнародовать не пропускавшиеся ею наиболее революционные строки из поэмы «Облако в штанах».
Выступая в эту пору на вечерах и концертах, Маяковский читал отрывки из «Облака», а также из запрещенной царской цензурой поэмы «Война и мир», которую он начал печатать отдельными главами. Наряду с обнародованием этих произведений Маяковский сразу же начал создавать новые.
Неверно, что Маяковский «с первых дней» Февральской революции «участвовал своим творчеством в борьбе против захватившей власть буржуазии».
В действительности это относится к более позднему времени. Первые же произведения Маяковского этого периода носили не антибуржуазный, а антимонархический характер. Это были лубочные картинки его работы, выпущенные издательством «Сегодняшний лубок» («Царствование Николая Последнего», «Забывчивый Николай»). Примечательно, что в этих произведениях Маяковский выступает и как поэт, и как художник, предвосхищая тем самым свою будущую работу в РОСТА.
Настроения и идейные позиции Маяковского «февральской» поры получили яркое поэтическое воплощение в стихотворении «Революция. Поэтохроника», написанном, по свидетельству поэта, «в первые же дни» революции («Я сам») и датированном в первопечатном тексте 17(30) апреля.ВведениеВсе, что свершалось в России в годы Октября, было необычно, неповторимо, ни с чем не сравнимо.
«Сегодня пересматривается миров основа», - утверждал Владимир Маяковский. «Революционный держите шаг!»-призывал сынов восставшей России Александр Блок. Великие перемены в жизни России предчувствовал и Сергей Есенин:
Сойди, явись нам, красный кон!
Впрягись в земли оглобли...
Мы радугу тебе -дугой,
Полярный круг - на сбрую.
О, вывези наш шар земной На колею иную.
Полный жизненных сил, уверенности в себе, поэт «сегодня рукой упругою готов повернуть весь мир». Он восторженно провозглашает:
Да здравствует революция
На земле и на небесах!
Все больше Есенина захватывает «вихревое» начало, вселенский, космический размах событий.
Поэт Петр Орешин, вспоминая о встречах с Есениным в годы революции, подчеркивал:
«Есенин принял Октябрь с неописуемым восторгом, и принял его, конечно, только потому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что весь его нечеловеческий темперамент гармонировал с Октябрем...»
Судьба родины, народа, особенно многомиллионной массы русского крестьянства в бурную революционную эпоху, - вот что волнует поэта, вот что главным образом определяет идейно-художественное своеобразие, сильные и слабые стороны стихов и поэм, написанных им в 1917 - 1918 годах.
На первых порах революционная тема решалась поэтом своеобразно. В его стихах зачастую трудно было найти отображение реальных революционных событий.
В таких произведениях, как «Преображение», «Инония», «Иорданская голубица», написанных на «второй день» октябрьской победы, революционное содержание заключено подчас еще в старую поэтическую оболочку, в них живы еще мифологические образы и отзвуки библейских легенд. Новый мир предстает в них либо в виде утопических картин мужицкого «рая» на земле, либо в виде романтического «града Инонии, где живет божество живых» и господствует «революционная» вера:
Новый на кобыле
Едет к миру Спас.
Наша вера - в силе.
Наша правда - в нас!
Новый «пророк Есенин Сергей» в «Инонии» мечтает о преображении лика земли:
И вспашу я горные щеки
Нив твоих новой сохой;
Золотой пролетит сорокой
Урожай над твоей страной.
Новый он сбросит жителям
Крыл колосистых звон.
И, как жерди златые, вытянет
Солнце лучи на дол.
Эти утопические мечтания и религиозные «прозрения» поэта-пророка не только свидетельствуют о напряженных идейно-художественных исканиях и противоречиях во взглядах самого Есенина, который «первый период революции встретил сочувственно, но больше стихийно, чем сознательно».
В первых послеоктябрьских произведениях Есенина отразились настроения и чаяния тех трудовых слоев русской деревни, которые, приняв Октябрь, на первых порах встретили революцию больше стихийно, чем сознательно.
В «Инонии» и других стихах отчетливо слышны раскаты бушующего океана мелкобуржуазной крестьянской стихии. Кипящая в народе ненависть к свергнутому революцией строю насилия и лжи, справедливая и святая разрушительная ярость по отношению к старому миру - все, это объективно во многом наполняло поэзию Есенина после Октября пафосом гнева и отрицания, бунтарским духом, мотивами богоборчества.
«В начале 1918 года, - отмечал Есенин позднее, - я твердо почувствовал, что связь со старым миром порвана, и написал поэму «Инония», на которую было много нападок и из-за которой за мной утвердилась кличка «хулиган».
В «Инонии» поэт не только поднимается до гневного отрицания казенной церкви с ее фальшивой моралью. Он теперь открыто восстает против основы основ церковной религии:
Время мое приспело,
Не страшен мне лязг кнута.
Тело, Христово тело
Выплевываю изо рта...
Ныне ж бури воловьим голосом
Я кричу, сняв с Христа штаны...
Поэт отбрасывает прочь мотивы смирения и покорности некоторых своих ранних стихов, ибо «иное постиг учение». Он полон жизненных сил, уверенности в себе и «сегодня рукою упругою готов повернуть весь мир». В душе его играет буслаевская удаль:
Ныне на пики звездные
Вздыбливаю тебя, земля!
Протянусь до незримого города,
Млечный прокушу покров.
Далее богу я выщиплю бороду
Оскалом моих зубов.
Ухвачу его за гриву белую
И скажу ему голосом вьюг:
Я иным тебя, господи, сделаю,
Чтобы зрел мой словесный луг!
Уведу твой народ от упования,
Дам ему веру и мощь...
Именно в бунтарской, богоборческой теме, столь значительной и характерной для первых послеоктябрьских стихов Есенина, прежде всего и проявлялась революционность поэта, восторженно принявшего «вихревое» начало революции.
Высокая патетика, пророческий пафос, метафоричность образов — все это были новые черты художественного стиля поэта .
Уже в 1917-1918 гг. образы и лексика, заимствованные поэтом из арсенала старой христианской культуры, к которым он прибегал еще в то время, вступают в противоречия с явным тяготением Есенина как художника-реалиста к лексике, образам, рожденным Октябрем и передающим революционный накал тех незабываемых дней:
Небо - как колокол,
Месяц - язык,
Мать моя - родина,
Я - большевик.
Эти стихи, написанные Есениным во время пребывания в родном селе Константинове летом 1918 года, навеяны во многом тем, что довелось поэту наблюдать в деревне, и прежде всего настроением крестьян, получивших в революцию «без выкупа пашни господ». Спустя некоторое время Есенин вновь возвращается к этой теме:
Говорят, что я большевик.
Да, я рад зауздать землю...
Эти строки, конечно, не следует понимать буквально. Вместе с тем это не простая, звонкая фраза. Для поэта, еще в юности мечтавшего о служении народу и готового ради этого принять «унижения, презрения и ссылки», фраза «я - большевик» полна глубокого смысла.
Есенину еще трудно понять многое в революционных взглядах большевиков, но в душе он явно симпатизирует людям, которым под силу даже «зауздать землю», их несгибаемой воле в схватке с темными силами старого мира.
Сколь стремителен был в годы революции процесс сближения поэзии Есенина с действительностью, сколь искренне был поэт солидарен с восставшим народом, - во всем этом еще раз убеждаешься, читая есенинского «Небесного барабанщика», написанного в 1918 г.
Столкновение двух миров и судьба родины в революционную эпоху - вот стержневая мысль, волнующая поэта в «Небесном барабанщике». Отсюда и жизнеутверждающий романтический пафос, и гиперболические образы, и ораторски-маршевой ритм стиха:
Листьями звезды льются
В реки на наших полях.
Да здравствует революция
На земле и на небесах!
Души бросаем бомбами,
Сеем пурговый свист.
Что нам слюна иконная В наши ворота в высь?
Нам ли страшны полководцы
Белого стада горилл?
Взвихренной конницей рвется
К новому берегу мир.
«Небесный барабанщик» в идейно-художественном плане значительно шире таких произведений Есенина, как «Преображение», «Инония». Знаменателен в нем открытый призыв к борьбе с «белым стадом горилл» - интервентами. Схватка с врагом предстоит не из легких, она потребует напряжения народных сил и даже жертв. Поэт обращается к восставшим с вдохновенным словом:
Смыкайтесь же тесной стеною,
Кому ненавистен туман...
Верьте, победа за нами!
Новый берег недалек.
Революция несет свободу всем народам России, с ее победой и «калмык и татарин почуют свой чаемый град». Впервые здесь подходит поэт так близко к мысли об интернациональной солидарности восставших:
Ратью смуглой, ратью дружной
Мы идем сплотить весь мир.
Мы идем, и пылью вьюжной
Тает облако горилл.
В «Небесном барабанщике» почти отсутствуют образы, навеянные старой христианской поэтикой. При всей планетарности, космической устремленности образов «Небесного барабанщика» основа их жизненно реальна.
Это относится и к развернутому образу-метафоре «солнца-барабана», играющему важную идейно-композиционную роль в стихотворении, и к образу «белого стада горилл» и к другим.
«Небесный барабанщик» можно смело отнести к значительным явлениям гражданской лирики первых лет революции. Это замечательное стихотворение Есенина созвучно и взволнованно-тревожному ритму блоковской поэмы «Двенадцать».
Каждому из трех поэтов был ненавистен повергнутый революцией в прах старый порядок. При всем идейно-художественном своеобразии их произведений о революции они были едины в главном: в неподдельной тревоге за судьбы восставшей России и ненависти к ее врагам.
Октябрь озарил есенинскую поэзию новым светом. «Не будь революции, - подчеркивал Есенин, - я, может быть, так бы и засох на никому не нужной религиозной символике».
Все новые и новые факты творческой биографии поэта, новые документы и материалы о литературно-общественной деятельности Есенина в годы революции становятся известными в наши дни.Литература1. Бабель И.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 2: Конармия; Рассказы 1925-1938
2. Бажов В.П. Интеллигенция: вопросы и ответы. Москва, 1991 г.
3. Булгаков М.А. «И судимы были мертвые…»: Романы. Повесть. Пьесы. Эссе, М., 1999
4. Булгаков М.А. Пьесы.- М.: Советский писатель, 1987
5. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции) // Вехи. Из глубины. -
6. Деменьтьев А., Е. Наумов, Л. Плоткин «Русская советская литература» - М.:Учпедгиз, 1993.
7. Ершова,Э.Б Революции, реформы и российская творческая интеллигенция в первой половине XX века/Э. Б. Ершова ;Э. Б. Ершова
8. История русской литературы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Редкол.: Н. И. Пруцков (отв. ред.) и др. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1980—1983. — Т. 1—4.
9. Карабчиевский Ю. Воскресение Маяковского. - М., 1990.
10. Келли А. Самоцензура и русская интеллигенция // Вопросы философии. - 1990. - № 10.
11. Книпович Е.\"Об Александре Блоке\", М., 2002
12. Лютов В. Русские писатели в жизни – Урал LTD,1999
13. Паустовский К. Рассказы о Бабеле. “Мопассанов я вам гарантирую”: // И. Бабель. Избранное. - М.: Аст Олимп, 1996.
14. Советская историческая энциклопедия. Москва, 1965 г.
15. Фадеев А. Собрание сочинений в семи томах, т. 5,
16. Фадеев А. Собрание сочинений в семи томах, т. 6
17. Файзи Ахмед. Школа мастерства. \"Дружба народов\". М., \"Советский писатель\", 2002, № 2,
18. Чудакова М. \"Гоголь и Булгаков. История и современность\" М. \"Народная Асвета\". 1985.
19. Чудакова М. \"Жизнеописание Михаила Булгакова\" С-П. \"Художественная литература\". 1988.
20. Шкловский В. Бабель. Критический романс: Аст. Олимп, 1996.
21. Якобсон Р. О поколении, растратившем своих поэтов // Вопросы литературы. - 1990. - № 11, 12.
|
|
