Содержание
Введение 2
І.Язык и стиль газеты 4
1.1.Общая характеристика языка и стиля газеты 4
1.2.Газета и языковая норма 7
1.3. Нарушение норм в публицистическом стиле 11
II. Экспрессивные средства печатных СМИ 14
2.1.Общая характеристика экспрессивных средств в газетном тексте 14
2.2.Экспрессивность синтаксиса в газетном тексте 23
2.3. Язык газеты как элемент речевого воздействия на общественное сознание 25
Заключение 29
Список литературы 31
Введение
Актуальность работы. Стилистическое оформление публицистических текстов в последние годы меняется. Обращенность языка публицистики к массовой и разнородной аудитории, необходимость воздействия на которую связана с поисками экспрессивных средств выражения и качественные изменения в сфере современных средств массовой информации (СМИ), а именно тенденция к разговорности и стремление к косвенному воздействию (а не к прямолинейному черно-белому противопоставлению), позволяют использовать в полной мере словообразовательный и фразеологический потенциал языка и словотворческий потенциал авторов для максимального воздействия на читательскую аудиторию, участвуя, тем самым, в формировании и развитии языкового вкуса и изменении общественного сознания.
Впервые элементы теории экспрессивности в лингвистике появились в конце XIX в. в работах А.А.Потебни и Ж.Вандриеса. Эти исследователи связывали экспрессивность с аффективностью. Позднее К.О.Эрдман выделял в качестве дополнительного компонента значения слова «побочный смысл», отвечающий современному представлению об экспрессивности. Особенный интерес к экспрессивности пробудился к середине ХХ в. (монографии Ш.Балли, Я.Зимы, В.А.Звегинцева, А.И.Ефимова, статьи Е.М.Галкиной-Федорук, Л.М.Васильева и многих других исследователей, в которых было продолжено теоретическое осмысление категории экспрессивности).
Обзор лингвистической литературы, в которой исследуется экспрессивность как лингвистическое явление, дает возможность выделить три тенденции в подходе к определению средств, создающих экспрессивный эффект.
Острые дискуссии возникают и при определении соотношения понятий экспрессивности и эмоциональности.
Цель курсовой работы – изучить использование стилистических средств, содержащих признаки эмоциональности-экспрессивности в языке современной прессы.
В задачи работы входит:
1. Изучить теоретические основы категорий экспрессивности и эмоциональности.
2. Осуществить анализ наиболее распространенных экспрессивных языковых средств в современных печатных СМИ.
3. Обобщить результаты проведенного анализа.
І.Язык и стиль газеты
1.1.Общая характеристика языка и стиля газеты
Общее направление изменений, которые получают дальнейшее развитие в современный период, можно определить как демократизацию языка СМИ. Возникает новый стиль выражения, характеризующийся свободой мышления и выбора языковых средств, отказом от стереотипов. Резко расширяется газетный лексикон. В него вливаются разговорная речь, язык улицы, жаргоны. И, естественно, меняется тип автора. Публицист – это свободно (нередко радикально) мыслящий человек, выступающий от собственного имени, защищающий идеалы прогресса, демократии (речь идет, разумеется, о качественных газетах), реализующий себя в свободной, эмоциональной речи, лишенной по возможности штампов, особенно штампов предшествующего периода. Отказ от старой стилистической системы сопровождается выдвижением нового стилеобразующего центра, перемещающегося в сторону языковой личности журналиста. Авторское я наряду с социальными гранями обнаруживает и личностные стороны – свойства конкретной личности. Спектр граней авторского я предстает как более богатый, разнообразный. Авторское я становится более мягким, человечным, раскованным. Позиция журналиста – позиция человека наблюдающего, размышляющего, но не вершащего суд. В структуре категории автора формируется тенденция к преобладанию в ней человека частного, что объясняется складывающимися новыми общественными идеалами. Можно полагать, что создание нового, точнее, обновленного языка – существенный вклад прессы в современную культуру.
Одна из основных тенденций в развитии языка современных качественных газет – тенденция к усилению информативности, что выражается наиболее ярко в эволюции системы газетных жанров и в заголовках.
Обращает на себя внимание редкое использование, если не исчезновение со страниц газет таких жанров, как очерк, фельетон, передовая статья. Редко встречаются «в чистом виде» статья, корреспонденция. Их заменяют газетные материалы, в которых резко усиливается информационное начало. Жанровые перегородки упраздняются, происходит заметная эволюция системы жанров, их синтез. О формировании новых жанров говорить пока рано. Но очевидно, что в формируемых жанрах резко усиливается, с одной стороны, тенденция к информативности, с другой стороны – личностная тенденция.
Усиление информативной направленности в заголовках проявляется в частой замене назывных заглавий глагольными. Ср., например, в одном номере «Известий» (2002. 4 марта): «Столичный мэр пишет челобитную президенту», «Птицы обнаружили глобальное потепление», «Путин мог бы с легкостью руководить Пентагоном», «Русскую церковь в Эстонии никак не соберутся зарегистрировать».
Подобные заголовки свидетельствуют о тенденции к обнажению, усилению информативной функции. Интригующая, рекламная функция газетных заглавий отходит на второй план. Заголовок призван прежде всего предельно ясно и лаконично выразить содержание материала. В этом и заключается экспрессивность, эстетика газетного заглавия. Обнажение информативной функции имеет подчеркнуто эстетический характер.
Значительные изменения в строе газетной речи обусловлены стремлением уйти от сухого, официально-книжного, обезличенного и унифицированного газетного языка прошлого. Наблюдается явная тенденция излагать мысль, строить сообщение без оглядки на традиции, исходя лишь из характера сообщения, избегая готовых форм речи.
Главный путь преодоления книжности, официозности газетного языка и обретения своего лица – использование разговорных, просторечных средств и жаргонов. В поисках экспрессии, способов выражения оценки газета обращается к сниженным и нелитературным лексическим единицам, обладающим значительными стилистическими ресурсами и оживляющим газетную речь.
Газетно-публицистическая норма шире общелитературной и гораздо терпимее к нелитературной лексике. Обращаясь к пластам национального языка, не обладающим качеством литературности, газета перерабатывает, осваивает их и в конечном счете олитературивает. Это естественный и закономерный процесс демократизации языка газеты, а посредством газеты и литературного языка в целом. Расширяется лексикон, появляются новые средства выражения. Язык развивается. Как говорил писатель А. Кабаков в одном из интервью (Комсомольская правда. 1990. 4 дек.), «тусовка и круто – два гениальных слова, которые дала перестройка советскому народу». Через газету вошли в литературный язык разборка, беспредел и некоторые другие жаргонизмы. Однако у этого процесса возможны «издержки производства». Чрезмерное насыщение текста разговоными и просторечными средствами, например, когда весь материал написан в разговорной манере, снижает газетную речь до уровня бытового разговора, стирает грань между книжными стилями и устно-бытовыми типами речи, нивелирует серьезность обсуждаемых тем. Разговорная форма уместна далеко не для всякого предмета обсуждения.
В тесной связи с использованием разговорных средств и просторечия находится и употребление жаргонов, применение которых особенно активизировалось в молодежных изданиях.
1.2.Газета и языковая норма
Понятие нормы — не только языковой — по своей природе прагматичное и относительное, однако никоим образом не произвольное и не субъективное. Нормы создаются людьми, однако они создаются на основании реальных общественных законов.
Историческая зависимость нормы была всегда уравновешена другим ее качеством — относительной стабильностью, необходимой для нормального функционирования языка.
В норме происходит отбор того, что уже или есть в системе, или находится в ней в виде потенции. Она выбирает то, что прямо или посредственно есть в самой системе (поэтому, собственно говоря, понятия нормы и системы не противопоставляются). Хотя норма, по высказываниям Р. О. Будагова, и оказывается в сфере “сознательного развития”, это не мешает ей быть по-своему закономерной, опираться на систему, взаимодействовать с ней. Языковая норма определяется как “определенная совокупность коллективных реализаций языковой системы, принятых обществом на определенном этапе его развития, которые осознаются им как правильные и образцовые”.
Для культуры речи — как отрасли современного языкознания — понятие языковой нормы конкретизируется так: “норма — это реальный, исторически предопределенный и относительно стабильный языковой факт, который соответствует системе и являет собой единственную возможность или наилучший для этого конкретного случая вариант, отобранный обществом на определенном этапе его развития из соотнесенных фактов общенародного (национальной) языка в процессе общения. Совокупность литературных норм с этой точки зрения — “литературная норма” как сборное понятие — приравнивается к понятию “литературная речь”. Эти нормы непосредственно отображают факты системы речи и принадлежат к наиболее обязательным. Нарушение их затрудняет общение (такие грубые ошибки для языка газет в целом не типичны; если они и случаются, то преимущественно как следствие недосмотра, как случайность).
Поэтому предметом нашего разговора могут быть лишь нормы функционально стилистические, нарушение которых случается, к сожалению, чаще, чем этого хотелось бы.
Функционально стилистические нормы проявляются на всех уровнях речи, однако наиболее очевидны они на уровне лексики и фразеологии, поскольку лексические и фразеологические единицы речи достаточно четко закрепляются за отдельными стилями (хотя и употребляются за пределами этих стилей).
Употребление их вне пределов стиля может быть стилистически оправданным и базируется именно на том, что читатель почувствует и правильно поймет причину отступления от нормы (сошлемся здесь на общеизвестные слова Л. В. Щербы: когда чувство нормы воспитано у человека, именно тогда он начинает чувствовать всю обворожительность обоснованных отступлений от нее...), в художественных текстах такие отступления от нормы — один из признаков стиля: для языка газеты они воспринимаются как обоснованные и уместные лишь в тех жанрах, которые по всему комплексу своих языковых параметров приближаются к художественному стилю (очерк, фельетон, политический памфлет, и др.).
Однако только что сказанное не значит, что изменяемость нормы — как одна, из ее объективно существующих закономерностей — как-то обходит язык газеты.
Напротив, газета как сложное единство разнообразных жанров демонстрирует многогранность стилевых разновидностей литературной речи, поскольку находится в центре отображения изменений, которые происходят в речи. Именно язык газеты, а не язык художественной литературы, отображает с удивительной оперативностью те семантические сдвиги, необычные в своей новизне соединения слов, которые ежедневно появляются в современном лексиконе..
В языке газеты активно проявляют себя все наиболее значимые тенденции развития норм; они иногда вступают в выразительные противоречия: с одной стороны, это стремление к сохранению стабильности нормы, с другой, — диахронические изменения; это, с одной стороны, нормативная дифференциация речи по стилям, с другой, — тенденция к переходу нормы с одного стиля до другого (нормы научного стиля начинают действовать в публицистическом стиле; в свою очередь, публицистический стиль заметно влияет в наше время на язык художественной литературы и др.).
В газете проявляется тенденция к сближению норм устной и письменной речи: с одной стороны, поскольку варианты письменной речи воспринимаются как наиболее нормативные, то они начинают действовать и в устном общении, с другой стороны — даже в деловом стиле происходит процесс постепенного отказа от обветшалых, книжно письменных форм и конструкций, которые закрепляются языковой практикой газет. На язык газеты заметно влияет и такая тенденция развития нормы современного русского литературного языка, как ориентация не только на художественный, но и на другие стили при определении и кодификации норм (это, в первую очередь, ориентация на научный и деловой стили).
При оценке пригодности лексических единиц для потребностей газеты обычно ориентируются на принадлежность слова к книжно письменных стилей, поскольку, как известно, основу газетной лексики составляют слова нейтральные и книжные; разговорные и просторечные элементы используются с целью предоставить текстовую выразительность. При этом постоянно следует иметь в виду, что лексические единицы первой и второй группы создают лишь “видимость контраста” (по словам В. Г. Костомарова), это часто лишь определенный “сигнал” контраста (этим, собственно говоря, и отличается язык газеты от языка художественного текста в отрасли использования разговорной и просторечной лексики). Самой простой иллюстрацией к этому положению может быть история употребления в газетных публикациях слов “теперь, сегодня, в настоящее время, сейчас”, которые отличаются как оттенками значения, так и областью подавляющего применения; однако в газете они нивелировались не только по своей расцветке, но и по значению (то же наблюдаем и в языке русских газет со словами сегодня, нынче, теперь, сейчас). Точность стилистической оценки слова усложняется и тем, что схема стилистического расслоения лексики и система функциональных стилей не налагаются одна на другую, что тоже следует постоянно иметь в виду.ВведениеЧасто встречающееся средство выразительности в информационном подстиле – высказывания с существительными обобщенной семантики в роли подлежащего, сказуемого или дополнения, выражающие социальную или индивидуально-корпоративную оценку. Подчеркнутая объективность в подаче журналистского материала, безоценочность, безличностность заменяется в этих элементах текста на проявление субъективного взгляда на передаваемую в тексте ситуацию внеязыковой действительности. В эту группу существительных входят неоценочные типа ситуация, событие, случай, проект, работа, произведение, пример, обстоятельства, подтверждение, которые в тексте открывают грамматическую валентность на определение, выражающее собственно оценку. Это грамматическое определение, согласованное или несогласованное, и конкретизирует значение существительного, и служит целям оценки:
Чудовищный случай произошел под Красноярском, в поселке Частые Емелъяновского района.
Опасную альтернативу «рельсовой войне» придумали на Дальнем Востоке: здесь сразу в нескольких местах, требуя выплаты задержанной заработной платы, открывали пальбу из оружия.
Ситуация на Юге России остается непростой.
Тяжелейшая ситуация с паводком сохраняется и в Германии.
Раскрылись новые обстоятельства покушения.
Оперная певица Ольга Гурякова готовится к главному событию сезона.
К этой же группе относятся и предикатные существительные с оценочной семой: дар, подарок, новшество, сенсация, паника, ажиотаж, неразбериха, трагедия, происшествие, бедствие, инцидент, счастливчик.
Главной сенсацией вчерашнего дня стала победа ЦСКА.
Победителем международного конкурса молодых исполнителей популярной музыки «Новая волна» в Юрмале стала российская группа «Смэш». Второе и третье места достались американке узбекского происхождения Марине Челло и латышу Джею Стеверу. Счастливчики получили статуэтки и денежные призы.
Среди любителей компьютерных игр наблюдается ажиотаж.
Эта трагедия унесла жизнь 65 человек.
Швейцария готова нести ответственность за трагедию, произошедшую в воздухе над Германией.
Более того, неприятные сюрпризы готовят Соединенным Штатам их союзники.
Новый инцидент в воздухе.
По форме эти предложения похожи на констатирующие факт высказывания, но семантика существительного выводит высказывание из разряда констатирующих и переводит в разряд выражающих оценку. Вот почему такие предложения никогда не встречаются в тексте в одиночной позиции: их текстовая роль – сопровождать констатирующее факт высказывание. При этом возникает текстовая тавтология, два раза как будто констатируется один и тот же факт, что с точки зрения языковой так и есть, но с точки зрения речевой, дискурсивной – нет, поскольку в системе новостного дискурса высказывания с подобными субъектами не могут считаться констатацией факта, они в числе прочих формируют репертуар оценочных средств.
Такие высказывания могут стоять в тексте в препозиции или в постпозиции по отношению к высказыванию, обозначающему факт. В зависимости от этого в тексте осуществляются проспективные ожидания или ретроспективные отсылки. Эти оценочные элементы текста являются экспрессемами для информационного подстиля языка СМИ, поскольку, выражая оценку, реализуют функцию воздействия. Однако это экспрессивное средство не входит в число индивидуальных, окказиональных, а отражает системность в репертуаре выразительных средств информационного подстиля.
4. Еще одним дискурсивно обусловленным, но регулярным по проявлению экспрессивным средством в информационном подстиле газетной речи являются сигналы в тексте эгоцентризма автора, его хронотоп. Это выражение личностного начала, которое входит в противоречие с основной модальностью информационного текста. Сигналы настоящего или домысленного присутствия автора в описываемой ситуации, намек на актуальное наблюдение, на «здесь» и «сейчас», поддерживая субъективную модальность в тексте, вместе с ней формирует более широкое понятие – субъективности. В тексте допускаются некоторые элементы, которые можно квалифицировать как передачу личного восприятия действительности автором информационного текста. В таком тексте сигналы эгоцентризма автора весьма компактны, сдержанны, они порой лишь намекают на тот мир, который видит, слышит и чувствует примысленный наблюдатель-автор. В тексте моделируется (полностью или только частично) ситуация наблюдения, по речевым законам противопоказанная информационному подстилю. При реализации подобного приема особую значимость приобретают в информирующем тексте органолептические детали, т.е. изображение цвета, формы, объема, а также звука, запаха и т.п.:
Дав долгий прощальный гудок, от сургутского причала отошел последний в нынешнюю навигацию теплоход, привозивший в город на Оби большую группу туристов.
Среди безбрежного моря серых барханов заплескалось еще одно водохранилище.
Легкая коляска с откидным верхом лихо промчалась по улице Ельни и остановилась у дверей городского загса. Из старинного изящного фаэтона сошли жених с невестой... Изготовили его умельцы местного обозостроителъного завода, а теперь он проходит испытание на прочность и устойчивость. Предназначен фаэтон для кинофильма «Дороги», который снимает Мосфильм.
В подмосковной Жуковке свой новый летний сезон открыла арт-галерея «Дача». Хитом первого дня дачных гуляний стала презентация лихого шоу от авангардиста Андрея Бартенева. Даже привыкшие к арт-сюрпризам завсегдатаи «Дачи» были оглушены «Нашествием хлебных крошек» – именно так называется его последний шедевр.
Гурякова прекрасно справилась со сложным мизансценическим рисунком роли: на протяжении всего вечера ее героиня, названная Белым Ангелом, балансируя сверкающим металлическим шестом, совершает проходы по узкому краю обрыва на высоте не менее трех метров.
Решено. Спорную и постоянно упоминаемую премию «Ника» все же увидит зритель. Транслировать вручение будет канал ОРТ. 27 апреля в 23.30 статуэтка в пятнадцатый раз просияет в свете софитов и попадет в руки новых счастливчиков – режиссеров, актеров, кинокритиков, сценаристов, продюсеров и всех тех, кто делает кино.
С точки зрения речевой появление изобразительных деталей в информационном тексте означает, что в информативно-логическую речь врываются элементы другой речи – изобразительно-повествовательной и изобразительно-описательной. Текст приобретает детали, не несущие основной информации, на первый взгляд орнаментальные, второстепенные, необязательные элементы текста. Однако эти детали имеют свою функцию – привлечь внимание читателя. Эти текстовые элементы провоцируют читателя на домысливание ситуации, вызывают зрительные и слуховые ассоциации, представления. Конкретно-чувственный опыт помогает читателю в восприятии логически построенного информационного текста:
Замечательный прозаик из Питера Валерий Попов последнее время зачастил в Москву с большим саквояжем – то за экземплярами журнала (в «Новом мире» вышла повесть «Ужас победы»), то за книгами (избранное «Чернильный ангел» только что выпустил «Центрополиграф»), По признанию Дастина Хоффмана, он на редкость невезучий человек. И вот очередное подтверждение этому – буквально за день до своего недавнего 65-летнего юбилея актер вывихнул руку. Причем ту же самую, которую когда-то сломал на съемках фильма «Человек дождя»! Этот неприятный инцидент произошел с Хоффманом на... пляже. В тот момент, когда знаменитый актер, сидя в шезлонге, безмятежно принимал солнечные ванны, ножки стула подломились, и юбиляр рухнул прямо на свою злополучную руку. Тем не менее это происшествие не смогло омрачить праздничного настроения Дастина, и на своем юбилее он пребывал в прекрасном расположении духа.
5. К предыдущим средствам экспрессии примыкают и подчеркнуто логические элементы, которые моделирует ситуацию размышления, выводя наружу имплицитно заложенное. В данном случае примысленный субъект не наблюдает, а размышляет, сопоставляет факты, делает предположения. А любое из этих ментальных действий субъективно окрашено.
На сцене МХАТа прошли премьерные показы спектакля «Имаго». Если считать, что главной целью проекта было возвращение на сцену Анастасии Вертинской, то цель эта выполнена.Литература1. Бельчиков Ю.А. Стилистика и культура речи. М., 1999.
2. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: (Варианты речевого поведения). M., 1993,
3. Володина M.H. Проблема информационно-языковой культуры в современном обществе // Журналистика и культура русской речи на переломе тысячелетий: Рабочие материалы. М., 2002.
4. Горшков А.И. Русская стилистика. М. 2001.
5. Клушина Н.И. Мифологизация речевых средств в языке современной газеты // Русская речь. 1996. № 5.
6. Поэтика. Стилистика. Язык и культура. М., 1996.
7. Публицистика и информация в современном обществе. М., 2000.
8. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. 5-е изд. М., 2007.
9. Солганик Г.Я. О закономерностях развития языка газеты в XX в. // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2002. № 2.
10. Солганик Г.Я. Автор как стилеобразующая категория публицистического текста // Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2001. № 3.
|
|
