СодержаниеВведение 3 - 11. Миропонимание и трагическая судьба А. Блока в пред- 12 - 39
и послереволюционные годы
2. Загадки поэмы А.Блока "Двенадцать" 40-72
3. Стихотворение "Скифы" 73-98
Заключение 99-100
Список использованных источников 101-106
Приложение 107-115ВведениеАлександр Александрович Блок был признан первым русским поэтом ХХ века. Его творчество - эпоха в русской поэзии, сочетающая в себе традиции классики и предвосхищающая и несущая в себе новое искусство. Он органично передает свое время, чьим символом он стал. Перед лицом всего мира он восклицал:
О, весна без конца и без краю -
Без конца и без краю мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита! [10, 61]
Так он понимал мир и свое назначение в нем. Воспитанный в духе истинного рыцарства, Блок, вопреки всему происходящему, видел и славил жизнь в различных ее проявлениях и никогда не изменял этому оптимизму. Даже находясь в отчаянии у кромки мрака, он чувствовал "неслыханные перемены, невиданные мятежи". В пушкинских традициях на Руси поэт всегда обладал даром предвидения, т.е. пророчества, а относительно того беспокойного времени, в котором жил Блок, это свойство означало видеть и отражать все тревоги и боль, выпавшие на историческую долю России. И здесь мало одной одаренности, необходимы были еще и другие качества личности, чтобы имя стало символом эпохи, богатой на самые разные имена. Не случайно, как следует из многих воспоминаний, Блока любили и уважали все, к его мнению прислушивались, к нему приходили и приносили свои труды юные таланты, надеясь на его веское одобрение и помощь в напечатании.
Согласно общепринятому положению, творчество гения многогранно и необъятно. Спорить бессмысленно, однако в данном тезисе есть досадный момент: мы обречены на частичное, заведомо неполное знание. Более того: способны породить лишь различной степени правдоподобия версии относительно художественного творчества выдающихся мастеров слова; между тем художник, как правило, одинокий и непонятый при жизни, остается таковым и после смерти. Поэзия Блока, изучавшаяся с различных точек зрения, не исключение, и многие страницы томов исследований работают, скорее, на самоуспокоение научной общественности: написано немало, а, значит, что-то существенное и прояснено. Однако Блок до сих пор остается самым загадочным поэтом, непроясненным, что вызывает необходимость новых интерпретаций.
Сегодняшний выпускник средней школы имеет представление о Блоке как о романтическом, возвышенном, светлом поэте, писавшем о Прекрасной Даме, России, революции. Справедливо? Вполне. Однако этот имидж Блока, да еще сопровожденный фотографией поэта, где ему немногим более двадцати (безукоризненная воздушно-пламенная прическа, спокойное красивое лицо и взгляд, дающий повод увидеть в молодом гении отдаленное родство с Вием), покрыт сусальным глянцем. И это неслучайно. Школьная программа и различные учебные пособия всячески сторонятся вопроса о трагизме бытия, что, в свою очередь, ориентирует учителя представлять жизнь и судьбу художника в предпочтительно благостных и безмятежных тонах. Воспитательный эффект подобной установки выражается у современных школьников в реакции двух типов:
- поэт или писатель прожил жизнь настолько простую (либо сложную, но без тупиковых противоречий, как у всякого смертного), что непонятно, откуда у него возникли глубокое знание жизни и потребность в творчестве;
- быть поэтом или писателем легко и приятно, значит, все они просто хорошо устроились в жизни.
Наличие литературного таланта при таком подходе выглядит необременительной и приятной добавкой к остальному бытию. При этом упускается важная подробность: ничто не дается даром и не проходит без последствий, и поглощенность творчеством в большинстве случаев оборачивается дефицитом простого человеческого счастья, а нередко - и сокращением продолжительности жизни. Если обратить внимание на то, сколько художников слова выросли в неполных семьях, сами не создали семей либо остались бездетными, имели ту или иную степень психической неполноценности, погибли, подорвав здоровье алкоголем и наркотиками, либо покончили жизнь самоубийством, стали жертвами других чрезвычайных причин, то можно прийти к однозначному выводу: творчество - не забава, а зона смертельного риска. Поэтому можно только по-человечески пожалеть тех, перед кем мы искренне преклоняемся.
Игнорирование трагических сторон биографии поэта влечет за собой поверхностное и одностороннее представление о его внутреннем мире и о собственно поэтическом творчестве. А ведь стихи не прячут судьбу автора, а наоборот, неумолимо предсказывают ее, и в этом нет мистики. Напротив, и здесь нельзя не согласиться с литературоведом А. Горбачевым, "поскольку свидетельством подлинности таланта является слитность слова и судьбы, слова и действительности, слова и характера, и темперамента, и психики, и физиологии, и многих других индивидуальных параметров как духовного, так и материального свойства, постольку слово - поэтическое в первую очередь - передает такие глубины человеческого естества, что для квалифнцированного исследователя нет загадки в том, какую жизненную программу выражает творчество того или иного автора" [28, 42].
Жизненный финал Блока был страшен. Алкоголизм ("…я пью вино и печатаю стихи в "Ниве"...", - цитирует поэта учебник для XI класса), дистрофия, предсмертное сумасшествие, отказ от пищи... "Он умер как-то "вообще", оттого что был болен весь, оттого что не мог больше жить. Он умер от смерти",- считает В. Ходасевич [84, 15].
Конечно, эта смерть, как и любое сложное, трагическое явление, не имеет единственной, все разъясняющей причины. На одну из возможных причин указывает в своей версии исследователь Горбачев: "Западные психологи используют термин "кризис середины жизни", который означает глубокую и болезненную перестройку психической деятельности, сопровождается переменой жизненных установок, притуплением эмоциональности, утратой интереса к жизни и т. п. и выпадает на возраст между тридцатью и сорока" [29, 44]. Литература, как ей и положено, на несколько веков опередила науку, зафиксировав этот феномен, однако, разумеется, не дав ему надлежащего истолкования: "Земную жизнь пройдя до середины, Я заблудился в сумрачном лесу..." (Данте Алигьери, начало "Божественной комедии").
Исследование хронологии творчества лучших русских поэтов последних двух веков приводит, как указывает Горбачев, к обнаружению еще одной любопытной закономерности: "Обычно к возрасту "кризиса середины жизни" заканчивается пора лучших лирических стихотворений, и поэты, особенно романтического склада, переживают вдобавок и творческий кризис. Наиболее устойчивой в этих условиях оказывается поэзия с редуцированной эмоциональностью: любые варианты эпических и драматических произведений, а также "холодные" виды лирики (философская, гражданская). Любовная же лирика, как наиболее пламенная, угасает почти безнадежно. И такое состояние длится почти до шестидесятилетнего возраста, когда чудесным образом воскресает способность к лирике высокой пробы,- но многим ли выпадает дожить до вожделенной даты?" [29, 45] И здесь можно вспомнить А.С. Пушкина, который как-то сказал барону Ф. Розену: "Помните, что только до 35 лет можно быть истинно лирическим поэтом, а драмы можно писать до 70 лет и далее!" [22, 405]. Сам Пушкин в поэтической форме выразил это так: "Лета к суровой прозе клонят". Конечно, такое состояние переживают, в основном, мужчины. Недаром в одной из современных американских литературных энциклопедий мировая классика трактуется как произведения, написанные мертвыми белыми европейскими мужчинами. А Блок в 1915-1916 гг. неоднократно жалуется близким и знакомым, что перестал чувствовать сопротивление поэтического материала, что не может писать, как прежде, что стало неинтересно сочинять стихи и т. д. Снижается качество и уменьшается количество созданных стихотворений.
Как он радовался, когда, разорвав завесу молчания, написал поэму "Двенадцать": "Сегодня я гений". Как будто не был им прежде. Куда только ни кидался, кем только не пытался стать - даже членом чрезвычайной комиссии при Временном правительстве, даже сторонником большевистской революции,- чтобы не выпустить из рук нить смысла жизни. И все тщетно: главное - поэзия - ушло. И жизнь кончилась. Но эта, разумеется только одна из причин.
"Он умер от отсутствия воздуха", - так сказал он о смерти своего любимого поэта - Пушкина. Эти же слова применимы и к его собственной судьбе. Его убила та революция, которую он так страстно ждал и призывал. Он потому и стал ее певцом, что думал о будущем и стремился к нему. Понимая, что будущее само не придет, он приветствовал бунты и мятежи, искренне принял идею революции. В 1909 году он писал: "Современная русская государственная машина есть, конечно, гнусная, слюнявая, вонючая старость... Революция русская в ее лучших представителях - юность с нимбом вокруг лица. Пускай даже она не созрела, пускай часто отрочески не мудра, - завтра возмужает. Ведь это ясно, как божий день" [11, 277]. Художник, говорил Блок, "должен честно смотреть, а смотреть художественно честно - значит смотреть в будущее". [11, 278].
Сам он смотрел именно так. Он приветствовал Февральскую революцию, но расценивал ее лишь как начало больших событий, как прелюдию к более серьезным свершениям.
После победы пролетарской революции Блок открыто и четко определил свою позицию. Его статья "Интеллигенция и Революция", написанная в начале января 1918 года, кончается страстным призывом приветствовать революцию: "Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте Революцию" [11, 20].
Блок радостно приветствует новую эпоху в жизни России, "имеющую не много равных себе по величию". Он заявляет, что большевиками задумано великое дело: "Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью" [14, 12]. Поэт приветствует решительность большевиков, оправдывает революционное насилие во имя новой жизни.
Многим могло показаться (да и показалось) неожиданным то, что Блок, автор нежных стихов, певец мистической Прекрасной Дамы, вдруг заговорил о кровавых классовых схватках, о революционном насилии. Но ничего неожиданного здесь не было. Тема мятежей проходит через многие произведения дооктябрьского периода. Более того, поэт стремился теоретически осмыслить право народа на революционную войну.
Значит ли это, что Блоку стало все ясно, что он раз и навсегда решил все вопросы, окончательно уверовал в революцию? Блок был человеком крайностей. Стоило ему столкнуться с отвратительным фактом, как он впадал в отчаяние: "Ничего из жизни современной я до смерти не приму и ничему не покорюсь. Ее позорный строй внушает мне только отвращение. Переделать уже ничего нельзя -не переделает никакая революция" [14, 289]. Однако даже в этом крике души, потрясенной мерзостями старого мира, содержится признание революции как единственной силы, которая могла бы перестроить жизнь.
В минуты отчаяния Блоку хотелось не только "плюнуть... в пьяную харю" царской России, но и "изолироваться от унижения - политики": "Я считаю себя вправе умыть руки и заняться искусством. Пусть вешают, подлецы, и околевают в своих помоях" [11, 282]. И все же это было только в минуты отчаяния.
Блок мог быть художником, "только чувствуя себя гражданином" [11, 114]. А чувства гражданина нельзя отгородить от политики, и Блок это сознавал. Но всякая ли политика соответствует высоким гражданским идеалам?
Совершенно четко и определенно свой взгляд на проблему "политика и искусство" Блок высказал после Октября. Возражая буржуазному литератору Левинсону, ратовавшему за отрыв искусства от политики, Блок писал: "Быть вне политики? - С какой же это стати? Это значит - бояться политики, прятаться от нее, замыкаться в эстетизм и индивидуализм" [11, 358]. Через несколько дней, 1 апреля 1919 года, Блок решительно отверг попытки подобных Левинсону литераторов устранить в искусстве политические оценки [11, 364].
С политикой связывал Блок и свое творчество, в частности поэму "Двенадцать", хотя и здесь, как увидим дальше, позиция поэта была очень сложной.
Много нужно было мужества ему, аристократу, "эстету", чтобы в том кругу, где он жил, заявить себя "большевиком". Но он принял эту ситуацию без колебания, так как привык служить правде, подчиняясь лишь ее велениям. Этим мужеством Блок отличался всегда. Когда в 1903 г. он вступил на литературное поприще, газетчики глумились над ним, как над спятившим с ума декадентом. Из близких никто (кроме жены и всепонимающей матери) не воспринимал его лирики. И теперь он принял ураган клевет и обид и остался счастливым и верующим. Он радостно вышел один против всех, так как чувствовал себя в полной гармонии с хаосом.
Как-то в начале января 1918 г. он был у знакомых и в шумном споре защищал революцию октябрьских дней. Его друзья никогда не видели его таким возбужденным. Прежде спорил он спокойно, истово, а здесь жестикулировал и даже кричал. В споре он сказал между прочим: "А я у каждого красногвардейца вижу ангельские крылья за плечами".
Это заявление вызвало сарказм. Блок ушел - и написал поэму "Двенадцать". Он начал ее с середины, со слов: "Уж я ножичком / Полосну, полосну!" - потому что, как рассказывал, эти два слова в первой строчке показались ему весьма выразительными. Потом перешел к началу; и в один день написал почти вес.
Казалось, что это только начало долгой борьбы. Но прошел еще месяц - и Блок замолчал. Не то чтобы он разлюбил революцию или разуверился в ней. Он только невзлюбил в революции то, что не считал революцией: все обывательское, скопидомное, рабское. Поэт и в революции оказался бездомным, не прилепившимся ни к какому гнезду; он не мог простить революции до конца своих дней, что она не похожа на ту, о которой он мечтал столько лет.
Отсюда его страшная тоска в последние предсмертные годы. Он оказался вис революции, вне ее праздников, побед, поражений, надежд и почувствовал, что ему осталось одно - умереть.
Короткий, но чрезвычайно богатый период творчества у Блока после Октября. Необыкновенная энергия творчества. Поэму "Двенадцать" Блок начал писать 8 января 1918 года, работал весь день, а на следующий, 9 января, дописал статью "Интеллигенция и революция". 27 и 28 января вновь возвращается к работе над поэмой, а 29 закончил рукопись.
Много удивительного и странного сказано и написано за это время о последней поэме Александра Блока. Великого поэта бранили, хвалили и истолковывали содержание поэмы на свой лад, пока жесткая коммунистическая конъюнктура не потребовала единообразия суждений, концепций, допускающих лишь позволительные нюансы. Эта "партийная" литературоведческая позиция всем известна и никого не удивляет. Поразительно другое: как прежде, так и до недавнего времени, пишущие о "Двенадцати" игнорируют принципиальное высказывание самого Блока, то уверяя, что автор якобы отрекся от своего творения, то рассматривая "Двенадцать" как политическое кредо писателя. Между тем в "Записке о "Двенадцати" (1 апреля 1920 года) Блок опроверг измышления тех и других: "Оттого и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было писано в согласии со стихией: например, во время и после окончания "Двенадцати" я несколько дней ощущал физически, слухом, большой шум вокруг - шум слитный (вероятно, шум от крушения старого мира). Поэтому те, кто видит в "Двенадцати" политические стихи, или очень слепы к искусству, или сидят по уши в политической грязи... Я смотрел на радугу, когда писал "Двенадцать": оттого в поэме осталась капля политики".
Не следует ли из процитированного признания, что Блок лишь гениально отразил политическое состояние русского общества в январе 1918 года, избегая личной авторской оценки событий? Можно ли с уверенностью утверждать, как это делали многие литературоведы и школьные и вузовские учебники литературы, что "Двенадцать" - это поэма, "прославляющая Октябрь"? Или что "не только в пафосе разрушения, но и в пафосе революционного преобразования видит автор "Двенадцати" смысл разворачивающихся событий" (учебник 1989 года)? Есть ли основание безапелляционно заявлять, что "Блок приветствует происходящее" (там же)? На взгляд Г.Яковлева, все утверждения подобного рода звучат совершенно неубедительно. Да, в этот период Блок в статье призывал "слушать музыку революции". Но в "Записке" поэт говорит уже не о музыке, а о "большом шуме". Что это значит? Встает необходимость в непредвзятом прочтении поэмы [15,7].
Стержень поэмы, ее смысловой центр - неуклонное движение двенадцати красногвардейцев. Интересно, кто они, куда и зачем идут? Сосредоточимся пока на этом и заглянем в школьные учебники советской литературы разных лет и разных авторов. Двенадцать шагающих "воплощают в себе гнев "неизвестных миллионов", оправдывающий и то случайное, что они совершают..."; "Образ Христа был чужд народу" (1955). Авторы учебника 1971 года, сравнив красногвардейцев с апостолами, пишут: "Блок как бы говорил: да, революцию делают разные люди, в ней есть и разрушительные силы, но в целом революционный народ делает великое, святое дело, и оно достойно благословения".
Оба учебника сообщают выпускникам, что Петруха из ревности убил Катьку, хотя школьники, читавшие поэму, поняли, что Петруха и не думал убивать Катьку, а стрелял, как и его сообщники, в "буржуя" Ваньку. В. Ковалев в издании учебника 1989г. считает нужным подробнее остановиться на амурном эпизоде поэмы, дабы показать учащимся, сколь сильна и возвышенна была любовь Петрухи: "...для автора "Двенадцати" чувство красногвардейца Петрухи не просто эпизод его жизни, а проявление его духовности, необходимой подлинной личности. К тому же Петруха не только способен на глубокое чувство, а и дорожит им, переживает измену, мстит за поруганную любовь". И далее: "Блок возвысил любовь простого человека, которому буржуазная литература отказывала в способности к сложным переживаниям". Вот он какой простой, сложный духовно, душевный и высоконравственный защитник революции! Ну, а что касается религии, так тут, как и положено, совсем просто: "Блок отвергает религию - Для него Христос был символом... сопротивления властям".
И даже в современном учебнике В. Чалмаева, С. Зинина "Русская литература ХХ века. Ч.1" (2005г.) и пособии Б.И. Турьянской, Л.Н. Гороховской, Т.М. Миллионщиковой "Литература в 11 классе. Урок за уроком: В 2 ч. Ч.1" (2005г.) в статьях о Блоке, свободных от политических догматов и пытающихся представить не одну только авторскую точку зрения, практически ничего не говорится о последних месяцах жизни, трагизме обстоятельств умирания Блока, о сложных взаимоотношениях его с представителями власти.
Точно так же неоднозначными являются и различные трактовки знаменитых "Скифов".
Таким образом, все вышеизложенное дает основание для более глубокого и пристального изучения послеоктябрьского творчества и рассмотрения обстоятельств ранней смерти великого поэта, чьи произведения входят в школьную программу. Это и является целью дипломной работы.
Задачи работы следующие:
выявить сложность и противоречивость отношения поэта к революции и власти, проследить его эволюцию;
проанализировать послеоктябрьскую поэму "Двенадцать", представив многовекторность точек зрения по разным ее аспектам;
рассмотреть стихотворение "Скифы" в контексте творческих исканий Блока и его взглядов на проблему Восток-Запад.Литература1. Авраменко, А.П. Блок и русские поэты XIX века / А.П. Авраменко. - М.: Изд. МГУ. - 1990. - 246с.
2. Акимов, В. "Намечается новая человеческая порода"/ В.Акимов // Аврора. - 1980. - №3. - С.124 - 137.
3. Александр Блок в воспоминаниях современников: в 2 т. - М.: Художественная литература, 1980.
4. Алянский, С.М. Встречи с Александром Блоком / С.М. Алянский. - М.: Дет. лит.- 1972. -159с..
5. Бабин, С. Судьба поэтов серебряного века / С. Бабин, И. Семибратова. - М.: Книжная палата, 1993. - С. 71-86.
6. Басинский, П. Трагедия понимания: "Музыка революции" и судьба интеллигенции в творчестве А.Блока / П.Басинский // Вопросы литературы. - 1990. -№6. - С.104-126.
7. Бекетова М.А. Воспоминания об Александре Блоке / Сост. С.С. Лесневский. - М.: Правда, 1990. - 672 с.
8. Беленький, Г.И. Об одном стихотворении Блока / Г.И. Беленький // Литература в школе. - 2002. - № 3. - С. 13-16.
9. Блок, А.А., Белый А. Диалог поэтов о России и революции: [Сборник] / А. Блок, А.Белый [Сост., вступ. ст. и коммент. М.Ф.Пьяных] - М.: Высшая школа.- 1990. - 686с.
10. Блок, А. Собрание сочинений: в 6 т. / А. Блок. - Л.: Художественная литература, 1980-1983. - Т.2.Стихотворения и поэмы.1907-1921./ Сост. и примеч. Вл. Орлова.1980.-472с.
11. Блок, А.А. Собрание сочинений: в 6 т. / А.А. Блок. - Л.: Художественная литература, 1980-1983. - Т.4. Очерки. Статьи. Речи. 1905 - 1921./ Сост. Вл. Орлова. Примеч. Б. Аверина. 1982.- 464с.
12. Блок, А.А. Собрание сочинений: в 6 т. / А.А. Блок. - Л.: Художественная литература, 1980-1983. - Т.5. Лирическая проза. 1906 - 1921. Автобиография. 1915.Из дневников и записных книжек. 1901 - 1921. Последние дни императорской власти. 1918./ Сост. Вл. Орлов. Примеч. И.Исакович и Вл. Орлова. 1982.- 408 с.
13. Блок, А.А. Собрание сочинений: в 6 т. / А.А. Блок. - Л.: Художественная литература, 1980-1983. - Т.6. Письма. 1898 - 1921./ Сост. Вл. Орлов. Подготовка текста М.Дикман. Примеч. М.Дикман. 1983. - 424 с.
14. Блок, А.А. Собрание сочинений: в 8 т. / А. А.Блок - М.-Л.: Гослитиздат. - 1963. - Т.8.Письма 1898 - 1921./Подготовка текста и примеч. М.И.Дикман. 1963.-771с.
15. Блок, А. Записка о "Двенадцати". /А. Блок Публ. С.С.Лесневского // Литературная газета. - 1990. - № 48. - 28 ноября.
16. Блок, А.А. Записные книжки. 1901- 1920 / А.А. Блок / Под общ. Ред. В.Н.Орлова и др.- М.: Художественная литература. -1965. - 663с.
17. Блок, А.А. Дневник / А.А.Блок / Подготовка текста, вступ. ст. и примеч. А.Л.Гришутина. - М.: Сов.Россия. - 1989. - 508с.
18. Бродский, М. А. Образ Христа в поэме А.Блока "Двенадцать" / М.А. Бродский // Русская словесность. - 1995. - № 6. - С.41-45.
19. Бронникова, Е. Еще раз о литературном дебюте А. Блока / Е. Бронникова // Вопросы литературы. - 1990. - № 1. - С.261 - 265.
20. Быстров, В.Н. Генезис и семантика противоречий в сознании и творчестве А.Блока / В.Н.Быстров // Русская литература. - 2008. - №2. - С.28-41.
21. Венгров, Н. Путь А. Блока / Н. Венгров. - М.: Издательство Академии Наук СССР. - 1963. - 415с.
22. Вересаев В. Пушкин в жизни // Вересаев В. Собр. соч.: В 4 т. - М.: Правда. - 1990. - Т. 2. -558с.
23. Вильчек, Л., Вильчек, Вс. Эпиграф столетия: [О поэме А.Блока "Двенадцать"]
/ Л.Вильчек, Вс. Вильчек // Знамя. - 1991. - №11. - С.219-228.
24. Волошинов, А.В. "Двенадцать" Блока: музыка, хаос /Александр Викторович Волошинов // Человек. - 2007. - №4. - С.148-155.
25. Воспоминания о Серебряном веке / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. - М.: Республика. - 1993. - С. 136-182.
26. Гиппиус, З. Н. Живые лица: [Воспоминания] /З.Н.Гиппиус. - Л.: Искусство. - 1991. - 198с.
27. Гиппиус, З. Мой лунный друг / З. Гиппиус // Библиотекарь. - 1990. - № 9. - С. 50-57.
28. Горбачев, А.Ю. Модернистско-декадентские черты поэзии Александра Блока / А.Ю. Горбачев // Русский язык и литература. - 2007.- №4. - С. 42-52.
29. Горбачев, А.Ю. Поэзия и личность Блока / А.Ю. Горбачев // Народная асвета. - 1995. - № 12 - С. 44-55.
30. Горелов, А. Гроза над соловьиным садом / А. Горелов - Л.: Советский писатель 1973. - С. 28-35.
31. Громов, П.И. А.Блок, его предшественники и современники / П.И. Громов. - Л., Советский писатель, 1966. - 572 с.
32. Джалагония, В.Последние дни Александра Блока / Валерий Джалагония //Эхо планеты. - 2006. -№№32-33. - С.26-31.
33. Дикушина, Н. Как решалась судьба поэта: [К 110-летию со дня рождения А.А.Блока] / Н.Дикушина // Литературная газета. - 1990. - 28 ноября (№47).-С.7.
34. Долгополов, Л. Александр Блок: Личность и творчество / Л. Долгополов. - Л.: Наука. - 1980. -225с.
35. Долгополов, Л. Время, сорвавшееся с координат: (Белый и Блок в водовороте истории) / Л. Долгополов // Литературная газета. - 1996. - №3. - С.6.
36. Долгополов, Л. Поэма А.Блока "Двенадцать" / Л.Долгополов.-Л.: Художественная литература. - 1979. - 104с.
37. Дунаев, М. Несчастный гений: К 125-летию со дня рождения А.А.Блока / М.Дунаев // Православная беседа. - 2005 -№6. - С.46-51.
38. Енишерлов, В.Ал.Блок. Штрихи судьбы / В. Енишерлов, Е. Иванова. - М.: Современник. - 1980. -303с.
39. Есаулов, И. Мистика в поэме "Двенадцать" А. Блока. К 80-летию опубликования поэмы / И. Есаулов // Литература в школе. - 1998. - №5.- С. 47-53.
40. Есипов, В. Об одном трагическом заблуждении Александра Блока: Своеобразная интерпретация Блоком слова "чернь" /Виктор Есипов // Вопросы литературы. - 2002. - №2. - С.95-103.
41. Золотусский, И.А. Блок и русская классическая традиция XIX века / И.А. Золотусский // Литература. - 1997. - № 7.
42. Зуев, Н. Пушкинская традиция в последних произведениях Александра Блока / Н. Зуев // Литература в школе. - 2002. - № 3.- С. 17-21.
43. Иванова, Е. Об аресте Александра Блока в 1919 году / Е. Иванова // Филологические науки. - 1992. - №4 - С. 108-112.
44. Иванова, Е. Об эволюции Блока после Октября и поэме "Двенадцать" / Е. Иванова // Литература в школе. - 1993. - №3. - С. 23-28.
45. Карпович, Н.В. Размышления о поэме А.А. Блока "Двенадцать" / Н.К. Карпович // Литература в школе. - 2000. - №8. - С. 27-29.
46. Квятковский, Л. Поэтический словарь / Л. Квятковский - М., 1966. - С. 263-264.
47. Книпович, Е. Об Александре Блоке: Воспоминания. Дневники. Комментарии / Е. Книпович. - М.: Советский писатель. - 1987. - 141с.
48. Лакшин, В.Я. О Доме и Бездомье (Александр Блок и Михаил Булгаков) / В.Я. Лакшин // Литература в школе. - 1993. - №3. - С. 18-22.
49. Левченко, Е.В. Философия круга, или Мистика круговращения в философско-художественном мире А.Блока /Е.В.Левченко //Вопросы философии. - 2008. - №11. - С. 164-167.
50. Лесневский, С. Молчание гения: [К 75-летию смерти А.А.Блока] /С.Лесневский //Литературная газета. - 1996 - №32 - С.6.
51. Лесневский, С. "Это черная музыка Блока…": К 110-летию со дня рождения поэта / С.Лесневский // Книжное обозрение. - 1990. - 23 ноября (№47). - С. 3-4.
52. Локшина, Б.С. Поэзия А. Блока, С. Есенина в школьном изучении / Б.С. Локшина. - Л.: Просвещение, 1978. - С. 65-96.
53. Магомедова, Д.М. Автобиографический миф в творчестве А. Блока / Д.М. Магомедова. - М.: Академия. - 1997. - 190с.
54. Максимов, Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока / Д.Е. Максимов. - Л.:Советский писатель. - 1981. -552с.
55. Маркелова, В.М. "Тревога" в поэзии А.Блока / В.М,Маркелова //Русская речь. - 2008. - №4 - С. 33-36.
56. Мешков, Ю. Пророчество поэта / Ю. Мешков // Молодая гвардия. - 1990. - № 11.
57. Молодяков, В. Как травили Блока / В. Молодяков // Дон. - 1993. - №2.
58. Мочулъский, К.В. А. Блок. А. Белый. В. Брюсов / К.В. Мочульский. - М., 1997. - С. 106-127, 228-256.
59. Мусаэлян, К. Образ Христа в поэме "Двенадцать" А.Блока / К. Мусаэлян //Литература. - 2004. - 1-7 января (№01). - С. 19.
60. Немеровская, О. Судьба Блока. Воспоминания. Письма. Дневники / О. Немеровская, Ц. Вольпе. - М., 1999.
61. Образное слово А. Блока / Под ред. А.Н. Кожина. - М., Наука. - 1980. - С. 5-55, 132-160.
62. Огнев, В. Уроки Александра Блока / Владимир Огнев // Дружба народов. - 2007. - №9. - С. 195-208.
63. Орлов, В.Н. "Здравствуйте, Александр Блок" / В.Н. Орлов - Л.: Сов. писатель, 1984. - 422 с.
64. Орлов, Вл. Гамаюн: Жизнь Александра Блока / Вл. Орлов. - Л.,Советский писатель. - 1981. - 726 с.
65. Орлов, В.Н. Поэма Александра Блока "Двенадцать". Страница из истории советской литературы / Вл. Орлов. - М. Худож. лит. - 1967. - 216с.
66. Панкеев, И. "Испепеляющие годы!..: Эмоциональные размышления в годовщину гибели поэтов [А.А.Блока и Н.С.Гумилева] /И.Панкеев // Литературная Россия. - 1991. - 23 августа (№34). - С. 16-17.
67. Переписка А.Блока с Ивановым-Разумником / Вступ. ст., публ. и коммент. А.В.Лаврова // Александр Блок. Новые материалы и исследования. - Литературное наследство. - М.,1981. Т.92. - Кн. 2. - С.408 - 418.
68. Переяслов, Н. Вьюжная тайна "Двенадцати": [А.Блок] //Литература в школе. - 1996. - №6. - С. 49-52.
69. Полякова, Н. Воспевал ли Блок революцию? / Н.Полякова // Нева. - 1999. - №11. - С. 219-221.
70. Пьяных, М. Путь А.Блока "из лирики - к трагедии" и образу Христа // М.Пьяных. Трагический ХХ век в зеркале русской литературы. - СПб., 2003. - С.168-223.
71. Пьяных, М. Слушайте революцию. Поэзия А. Блока советской эпохи / М. Пьяных. - М.: Просвещение, 1980. - 142 с.
72. Радзишевский, В. Три смерти: Блок, Гумилев, Цветаева / В. Радушевский // Литературная газета. - 1991. - 28 августа. - №34. - С. 11.
73. Роднянская, И.Б. Трагическая муза Блока / И.Б. Роднянская // Художник в поисках истины / И.Б. Роднянская. - М.: Современник. - 1989. -382с.
74. Солнцева, Н.М. А.А. Блок / Н.М. Солнцева // Русская литература XIX-XX веков. - М., 2000. - С. 66-88.
75. Соловьев, Б. Поэт и его подвиг. Творческий путь Александра Блока / Б. Соловьев. - М.: Советский писатель, 1965. - 696 с.
76. Солоухин, В. Похоронят, зароют глубоко…: Некоторые соображения в связи с необъяснимо ранней смертью А.Блока // Литературная Россия. - 1992. -24 января.(№4). - С.14-15.
77. Стратановский, С.Г. Поэт и революция: Опыт современного прочтения поэмы А.Блока "Двенадцать" //Звезда. - 1991. -№11. - С.150-161.
78. Тагер, Е.Б. Мотивы "возмездия" и "страшного мира" в лирике Блока / Е.Б. Тагер // Литературное наследство. Александр Блок. - М., 1980.- Кн. 1. - С. 94 -98.
79. Тимофеев, Л.И. Творчество Блока / Л.И. Тимофеев, - М.: Издательство Академии Наук СССР. - 1963. - 200 с.
80. Трифонов Н. Поэма века: К 75-летию "Двенадцати" А.Блока // Правда. - 1993. -4 марта.
81. Трубина, Л.А. Верю в Россию: Историософские символы Блока и Белого / Л.А. Трубина // Литература в школе. - 2001. - № 5. - С. 19-25.
82. Турков, А.М. Александр Блок / А.М. Турков. - М.: Молодая гвардия. - 1981. -272с.
83. Фаликов, И. Среда, эпоха, ветер: [А.Блок] / И. Фаликов // Вопросы литературы. - 2006. - №3. - С. 148-179..
84. Ходасевич, В.Ф. Ни сны, ни явь: (Памяти А.Блока) / Публикация И.Хабарова // Советская Россия. - 1991. - 9 августа.
85. Чубаров, И.Символ, аффект и мазохизм: Образы революции у А.Блока и А.Белого / И.Чубаров // Новое литературное обозрение. - 2004.-№65.-С.131-147.
86. Чуковский, К. Современники: Портреты и этюды. / К. Чуковский. Сочинения: в 2 т. - М.: Правда, 1980. - Т. 2. - С. 390-498.
87. Эткинд, Е.Г. Композиция поэмы А. Блока "Двенадцать" / Е.Г. Эткинд // Русская литература. - 1972. - № 1. - С. 51.
88. "Я лучшей дали не искал…" (Судьба А. Блока в письмах, дневниках, воспоминаниях) / Сост. В.П. Енишерлова. - М.: Правда, 1988. - 560 с.
89. Яковлев, Г. "Без имени святого…" / Г. Яковлев // Литература в школе. - 1993. - № 3 - С. 16-18.
|
|
