|
СодержаниеВведение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
1. Социально-идеологическая направленность "Колымских рассказов" В. Шаламова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
2. Религиозные мотивы и образы служителей культа в "Колымских рассказах" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
3. Поэтика "Колымских рассказов"
3.1 Принципы "новой прозы" в истолковании писателя . . . . . . .
3.2 Время и пространство в рассказах В. Шаламова . . . . . . . . .
3.3 Художественная символика и образные концепты "Колымских рассказов" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Методическое приложение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .ВведениеЕсть выражение, принадлежащее писателю Виталию Семину: "Страдание памяти". Смысл его в том, что забыть можно только те события, которые получают удовлетворительное объяснение. К тому же, что остается непонятным, память возвращается постоянно. Это подтверждается потоком лагерной литературы, публикациями воспоминаний, очерков, посвященных трагическим тридцатым. "По убеждению автора "Колымских рассказов" Варлама Шаламова, "так называемая лагерная тема - это очень большая тема, где разместится пять таких писателей, как Лев Толстой. И никому не будет тесно". Относительно "пяти Львов Толстых", кажется, несколько преувеличено, однако Шаламов безусловно прав в том, что мемуарное и литературно-художественное освоение лагерного материала только начинается" . Ценность этой литературы в том, что она смело пробивалась к глубинам правды, развеивая миф о счастливом, светлом коммунистическом будущем, которое строилось на насилии, репрессиях, расправах с инакомыслящими. Такие произведения, как "Хранитель древностей", "Факультет ненужных вещей" Ю. Домбровского, "Черные камни" А. Жигулина, "Колымские рассказы" В. Шаламова, "Жизнь и судьба" В. Гроссмана, "Архипелаг ГУЛАГ" А. Солженицына и многие другие, освещали события 1930 годов с точки зрения здравого смысла, вступающей в противоречие с генеральной линией правящей партии. Такая "еретическая" литература подрывала основы тоталитаризма, который не мог существовать без постоянных уверений в своем монопольном праве на истину, без обожествления единственно возможного вождя, ведущего народ по единственному предначертанному пути. Ниспровергая ложные идолы, писатели способствовали формированию духовно самостоятельной личности, возврату вечных общечеловеческих ценностей. Они рассказывают горькую правду о времени в расчете на то, что читатель самостоятельно осознает несостоятельность мифа о "самой свободной и справедливой" стране социализма. Эти писатели смотрели на происходящее глазами людей, лишенных свободы, выбора, познавших, как уничтожает человека само государство через репрессии, насилие. И только тот, кто прошел через все это, может до конца понять и оценить любое произведение о политическом терроре, концлагерях. Нам же книга открывает лишь занавес, заглянуть за который, к счастью, не дано. Мы можем только сердцем почувствовать правду, как-то по-своему пережить ее. В своих произведениях при описании лагерей и тюрем эти писатели добиваются эффекта жизненной убедительности и психологической достоверности, текст наполнен приметами непридуманой реальности. "Лагерная тема вырастает в большое и очень важное явление, в рамках которого писатели стремятся до конца осмыслить страшный опыт сталинщины и при этом не забывать, что за мрачной завесой десятилетий надо "разглядеть человека" .
С Шаламовым-поэтом советские читатели встретились в конце 1950-х годов. А встреча с Шаламовым-прозаиком состоялась лишь в конце 1980-х годов. Тогда словно прорвало плотину: то, что создавалось им в течение двадцати лет, с 1954 по 1973 год, выплеснулось в считанные месяцы. Здесь и воспоминания о двадцатых годах, и автобиографическая повесть "Четвертая Вологда", "Очерки преступного мира", пьеса "Анна Ивановна". Но главное место в шаламовских публикациях заняли рассказы о Колыме - к концу 1989 года издано более ста рассказов. И в то же время проза Шаламова была как бы растворена в огромном вале воспоминаний, записок, документов об эпохе сталинщины. "Но "Колымские рассказы" - явление особое, это прежде всего художественная литература, ставшая обвинительным актом советскому тоталитарному режиму. Уникальный голос В. Шаламова прозвучал как свидетельство трагического опыта послереволюционной советской истории и краха гуманистических идей прошлого столетия, завещанных классической русской литературой" .
Варлам Тихонович Шаламов родился 1 июля 1907 года в Вологде, в семье священника, известного церковного и общественного деятеля Тихона Николаевича Шаламова, также происходившего из священнической семьи. Варлам Тихонович до тонкостей знал православие, его историю. Обычаи, обряды и праздники. Он не был лишен предрассудков и суеверий. О своем суеверии он не раз говорил и в стихах и прозе. При этом был хорошо образован, начитан и до самозабвения любил и знал поэзию. Все это уживалось в нем без особых конфликтов. В своей автобиографической повести "Четвертая Вологда" Шаламов рассказал, как формировались его убеждения, как укреплялась его жажда справедливости и решимости бороться за нее. Юношеским идеалом его был народовольцы - жертвенность их подвига, героизм сопротивления всей мощи самодержавного государства. Уже в детстве складывается художественная одаренность мальчика - он страстно любил читать и "проигрывал" для себя все книги - от Дюма до Канта.
В 1924 году он уезжает из Вологды в Москву. Два года работает дубильщиком на кожевенном заводе в Сетуни, а в 1926 году поступает на факультет советского права Московского государственного университета. Кажется неожиданным его выбор будущей профессии - при явно художественных способностях. Но тогда его буквально испепелила жажда действия - уже скоро двадцать лет, а ничего еще не сделано для бессмертия. Он активно участвует в бурлящей жизни Москвы: митинги и литературные диспуты, демонстрации и чтение стихов…
19 февраля 1929 года Шаламов был арестован и заключен в бутырскую тюрьму за распространение знаменитого "Письма к съезду" В. И. Ленина и приговорен к трем годам заключения в Вишерском отделении Соловецких лагерей особого назначения на Северном Урале. В 1932 году Шаламов возвращается в Москву, где снова продолжил литературную работу, занимался журналистикой, печатал статьи, очерки, фельетоны, сотрудничал в ряде небольших профсоюзных журналов: "За овладение техникой" и других.
В журнале "Октябрь" (1936, №1) печатается его рассказ "Три смерти доктора Аустино". Он пишет день и ночь - стихи и рассказы. Но… в ночь на 1 января 1937 года он был снова арестован - первый срок не прошел бесследно, "профилактика" требовала исключения из общества тех, кто хорошо знал историю и имел о ней свое суждение - и приговорен к пяти годам колымских лагерей. Золотые прииски. Таежные "командировки", больничные койки. Бухта Нагаево, прииск "Партизан", Черное озеро, Аркгала, Джелгала…
В 1943 году - новый срок, 10 лет за то, что назвал Ивана Бунина русским классиком. Это было расценено как антисоветская агитация. И снова: голод, холод, побои, унижения.
В 1946 году врач А. М. Пантюхов, рискуя собственной "карьерой" заключенного-врача, направил Шаламова на курсы фельдшеров в центральную больницу. Это спасло ему жизнь.
В 1949 году на ключе Дусканья он впервые на Колыме стал записывать свои стихи. В 1951 году Шаламов был освобожден из лагеря, но выехать с Колымы на "материк" не имел права, почему и работал фельдшером близ Оймякона.
Лишь в ноябре 1953 года Шаламов приезжает в Москву - на две дня. Встречается с Б. Пастернаком, с которым переписывался, с женой и дочерью, но до реабилитации еще далеко, и в Москве ему жить не разрешено. Он уезжает в Калининградскую область, где работает два с половиной года агентом по техническому снабжению на торфопредприятии и одержимо пишет рассказы о Колыме.
В июле 1956 года Шаламов был реабилитирован, вернулся в Москву, работал в журнале "Москва" внештатным корреспондентом, печатал очерки, зарисовки.
В 1957 году №5 журнала "Знамя" печатаются его стихи. В 1961 году выходит первый сборник стихов "Огниво", в 1964-м - "Шелест листьев", в 1967-м - "Дорога и судьба".
Но рассказы его возвращаются редакциями, они не устраивают их - в рассказах Шаламова нет "трудового энтузиазма", есть лишь "абстрактный гуманизм". Шаламов переживает это тяжело. То, за что заплачено столь высокой ценой - ценой жизни и крови, - оказывается ненужным обществу, не служи целям его нравственного очищения, обновления.
Только поэзия, только творчество поддерживало его дух - и немногие друзья. Он работает активно. В 1972 году дописана повесть "Четвертая Вологда", в 1973-м - повести "Вишера", "Федор Раскольников", сборник рассказов "Перчатка", стихи, статьи, эссе. Главное же произведение Шаламова - "Колымские рассказы" - распространялось в самиздате. 23 февраля 1972 года в "Литературной газете" было напечатано письмо Шаламова, где он протестовал против публикации за рубежом его рассказов.
Работал Шаламов до последних дней, даже в доме инвалидов и престарелых, куда поместил его Литфонд в 1979 году. Несмотря на тяжелейшее состояние здоровья, он диктовал стихи, воспоминания.
Зиму он не любил никогда. Зимой он простужался, болел. В январе 1982 года Варлам Тихонович был насильно отправлен в интернат для психохроников, простудился по дороге и вскоре скончался - 17 января 1982 года в доме инвалидов № 32 для невменяемых, куда был переведен накануне. Причиной же перевода послужило то, что, по словам дежурных, в месте общего пользования Шаламов якобы оставил открытым водопроводный кран. Раковина переполнилась, и вода затопила этаж. С директором этого заведения у Шаламова и раньше были острые столкновения. Случившееся директор расценил как умысел и силой перевел Шаламова в дом для невменяемых. Варлам Тихонович протестовал и сопротивлялся. Все это его потрясло и привело к смерти. Кто были те люди, взявшие на себя заботу о покойном писателе, его похороны - неизвестно. Возможно, новые друзья и знакомые. "Варлам Шаламов был жертвой произвола и насилия в течение всей своей жизни. И конец ее, по всем законам классической трагедии, завершился под тем же зловещим знаком" .
При жизни В. Шаламова журналы брали его стихи, но печатать не торопились. О прозе и говорить не приходилось.
Лишь в 1987 году появились первые публикации его прозы, стихов из "Колымских тетрадей": "Юность", "Сельская молодежь", "Аврора", "Литературная газета", "Дружбы народов", "Литературная Россия". "Новый мир" в № 6 за 1988 год дал подборку из колымских рассказов и несколько его стихотворений.
Неподкупное слово писателя оказалось нужно и важно обществу, преодолевающему многолетнюю ложь, умолчание. Оказалось, нельзя счастливо и благополучно идти вперед, оставив позади забытыми безымянные братские могилы на Колыме, Вишере, Воркуте. Оказалось, что ничто не забыто, голоса свидетелей преступлений, даже умерших, звучат во всеуслышание, требуя покаяния и искупления.
Стихи Шаламов писал на протяжении всей жизни. К 1953 году относится его личное знакомство с Б. Пастернаком, которого как поэта Шаламов чрезвычайно чтил и который, в свою очередь, высоко оценил шаламовские стихи, присланные ему с Колымы. Осталась также их переписка, в которой ярко выражены эстетические и нравственные взгляды писателя.
Стихи Шаламова меньше на слуху, чем его проза. При жизни издано пять его поэтических книжек, изуродованных цензурой и редакционными перестраховщиками. "По поводу своих стихов я никогда не получал ни одного письма от ценителей и мыслителей - настолько это ничтожный малоценный товар" .
Сам Шаламов говорил о своих стихах: "Конечно, я все время думаю, чтобы стихи мои не были похожи на чьи-либо другие. Надо совершенно ясно понять, что большие поэты никаких дорог не открывают. Напротив. По тем дорогам, по каким приходили большие поэты, ходить уже нельзя…
…Стихотворение рождается из образа. Но это вовсе не единственный путь рождения стихотворения. Стихи рождаются из жизни. Учиться надо затем, чтобы не повторить чужой дороги. Не загубить свежее и важное наблюдение банальным языком или - что еще хуже - чужим языком.
Конечно, поэзия - дело очень трудное. Однако она имеет такие особенности, какие не имеет ни одно другое искусство. Не имеет и проза. Когда сравниваешь поэзию с прозой, я всегда вспоминаю строки "Спекторского" Пастернака:
За что же пьют? За четырех хозяек,
За цвет их глаз, за встречи в мясоед,
За то, чтобы поэтом сделался прозаик
И полубогом сделался поэт" .
Один из ключевых мотивов его поэзии - столкновение двух стихий: льда, холода, небытия и тепла, огня, жизни. В его стихах нет прочной, нетленной красоты. Даже там, где она готова восторжествовать, что-то ей мешает. В поэзии Шаламова чувство единой судьбы, единой участи - природы и человека - во многом определяет отношение автора к миру. В природе вдруг обозначается то, что, казалось бы, свойственно человеку, - порыв, недуг, судорога, напряжение всех сил.
Поэзия для Шаламова - не только устремленность высь, но и обретение миром плоти, наращивание мускулов, поиск совершенства, воля к цельности жизни. Воссоединение "обрезков и осколков" жизни для Шаламова - обживание мира, его одомашнивание, к чему сводится большинство мотивов его поэзии. В стихах живет острейшая потребность в тепле очага, в крыше, в доме.
Но обживание для него - это также и творчество в самом широком смысле, будь то стихи, строительство дома или выпечка хлеба. В творчестве человек обретает не только радость преодоления и чувство собственной силы, но и чувство единства с природой. Он ощущает себя творцом, чье мастерство - лепта в почти чудесное преображение мира.
Многие свои эссе Шаламов посвятил именно размышлениям о поэзии, о ее природе и законах, о психологии творчества и произведениях близких ему поэтов.
Подлинная поэзия, по Шаламову, поэзия самобытная, медитативная, где каждая строчка обеспечена талантом много страдавшей одинокой души. Она ждет своего читателя.
В прозе В. Т. Шаламова изображены не только колымские лагеря, отгороженные колючей проволокой, за пределами которых живут свободные люди, но и все, что находится вне зоны, тоже втянуто в бездну насилия, репрессий. Вся страна - это лагерь, где живущие в нем обречены. Лагерь - это не изолированная часть мира. Это слепок того общества.
Актуальность данной темы определила цель нашей квалификационной работы, в которой будут предпринята попытка определить своеобразие прозы В. Т. Шаламова.
Выбор темы обусловлен интересом к трагической судьбе писателя и отражением ее в художественном творчестве В. Т Шаламова.
Задачи исследования:
1. Выявление главной тематической ориентации писателя.
2. Анализ художественных текстов.
3. Изучение литературно-критических материалов о творчестве и судьбе писателя.
4. Обобщение аналитической работы в форме литературоведческих выводов о своеобразии поэтики и художественного метода писателя.
При написании работы были использованы описательный и сопоставительный методы.Литература. Шаламов В. Т. Колымские рассказы. - СПб.: азбука-классика, 2002.
2. Шаламов В. Колымские рассказы: Кн. 2. - М.: Русская книга (Сов Россия), 1992.
3. Шаламов В. Т. Левый берег: Рассказы. - М.: Современник, 1989. - 559с.
4. Шаламов В. Т. Новая книга. Воспоминания. Записные книжки. Переписка. Следственные дела. Сост. И. П. Сиротинская. - М.: ЭСКМО, 2004.
5.Шаламов В. Боль: Рассказ // Неделя. - 1988. - №30. - С. 12.
6. Шаламов В. Варлам Шаламов о литературе / Публ. и коммент. Ю. Шрейдера // Вопросы литературы. - 1989. №5.
7. Шаламов В. Выходной день; Васька Денисов, похититель свиней: Рассказы / Варлам Шаламов; Публ. И. Сиротинской // Огонек. - 1989. - №22. - С. 14-15.
8. Шаламов В. Двадцатые годы: (Воспоминания / Варлам Шаламов; Публ. и послесл. И. П. Сиротинской; Предисл. Д. С. Лихачева) // Юность. - 1987. - №11. - С. 37-45.
9. Шаламов В. Двадцатые годы. Заметки студенты МГУ // Юность. - 1986. №12.
10.Шаламов В. Два рассказа / Варлам Шаламов; Публ. и подгот. текста И. П. Сиротинской // Москва. - 1989. - №9. - С. 133-138.
11. Шаламов в. Емкое чувство. Из неопубликованного: Стихи // Литературная Россия. - 1987. №27, 3 июля. - С. 19
12.Шаламов В. Житие инженера Кипреева // Смена. - 1988. - №20. - С. 8-11.
13. Шаламов Из записныз книжек. Публикация, вступительная заметка и примечания Ирины Сиротинской // Знамя. - 1995. №6.
14.Шаламов В. Из "Колымских рассказов" (Варлам Шаламов; Подг. Текста и публ. И. Сиротинской; (Предисл. В. Лакшина) //Знамя. - 1989. - №6. - С. 8-38.
15. Шаламов В. Из книги "Колымские рассказы". - Юность. - 1988. - №10. - С. 36-53.
16.Шаламов В. Из Колымских тетрадей. Стихи //Дружба народов. - 1987. - №3. - С. 3-6.
17. Шаламов В. Из литературного наследия. Стихи 50-х - 80-х лет. Рассказы из цикла "Воскрешение лиственницы". Письма А. Солженицыну. Публикация И. П. Сиротинской // Знамя. - 1990. - №7. - С. 53-89.
18. Шаламов В. Как это началось; Ягоды; Май: рассказы / Варлам Шаламов; Публ. И. П. Сиротинской // Дружба народов. - 1989. - №5. - С. 96-105.
19. Шаламов В. Критические заметки. Эссе. Воспиминания / Варлам Шаламов; Публ. И. Сиротинской // Октябрь. - 1991. №7.
20. Шаламов В. Любовь капитана Толли: Рассказ / Варлам Шаламов; Публ. И. П. Сиротинской // Семья и школа. - 1989. - №5. - С. 44-46.
21. Шаламов В. "Новая проза". Из черновых записей 70-х годов. Публикация И. П. Сиротинской // Новый мир. - 1989. №12.
22. Шаламов В. Т. Очерки преступного мира // Дон. - 1989. - №1.
23. Шаламов В. Последние стихи // Лит. Обозрение. - 1989. - №8. - С. 8-14.
24. Шаламов В.: Проза, стихи // Новый мир. - 1988. - №6. - С. 106-151.
25. Шаламов В. "Сильней надежд мои воспоминанья": Из наследия В Шаламова // Юность. - 1987. №3
26. Шаламов В. Стихотворения: Домино: Рассказ // В мире книг. - 1988. - №8. - С. 19-22.
27. "Разговоры о самом главном…". Переписка Б. Л. Пастернака и В. Т. Шаламова // Юность. - 1988. №10.
28. Солженицын А. С Варламом Шаламовым /Дневник писателя //Новый мир. - 1996. № 11
29. Шаламов В. Воспоминания // Знамя. - 1993. №4.
30. Шаламов В. Т. - Добровольскому Л. З. -Варлам Шаламов. Из переписки. - Знамя. - 1993. №5.
31. Шаламов В. Из переписки [1954 - 1979] / Варлам Шаламов; Публ. и примеч. И. Сиротинской // знамя. - 1993. №5.
32. Шаламов В. - Мандельштам Н. Переписка. - Знамя. - 1992. № 2.
33. Шаламов В. Письма другу Якову: [Публ. писем писателя Я. Д Гродзенского об 1962 - 1971 гг. / Подг. к печати и примеч. С. Гродзенского] // звезда. - 1993. №5.
34. Большев А. Шаламов и отцеубийство // Звезда. - 2000. №6.
35. Василевский А. Страдание памяти // Октябрь. - 1989. №4
36. Волкова Е. В. Парадоксы катарсиса Варлама Шаламова // Вопросы философии. - 1996. №11.
37. Волкова Е. Варлам Шаламов: поединок слова с абсурдом // Вопросы литературы. - 1997. №6.
38. Гордеева Г. За что?: [Заметки о прозе, посвященным зверствам ГУЛАГа] // дружба народов. - 1991. №7
39. Дарк О. Миф о прозе // Дружба народов. - 1992. №5
40. Еремина Л. Уроки "классовой нравственности" // Библиотекарь. - 1990. №8
41. Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. Между хаосом и космосом. Рассказ в контексте времени // Новый мир. - 1991. №7
42. Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. Современная русская литература 1950 -1990: в 2-х т. Т. 1.- М. Академия. 2003.
43. Лесняк Б. Мой Шаламов // Октябрь. - 1999. - №4.
44.Павлов О. Комментарии к прочитанному. [Лагерная проза] // Москва. - 1998. №1
45. Ратгауз Г. Сумрачный свет //Знамя. - 2001. №5.
46. Реабилитирован в 2000. Из следственного дела Варлама Шаламова. Публ. С. Поцелуева // Знамя. - 2001. №6
47. Сидоров Е. О Варламе Шаламове и его прозе // Огонек. - 1999. №22
48.Сиротинская И. О Варламе Шаламове: Лит. Архив // Литературное обозрение. - 1990. №10
49. Сохряков Ю. Нравственные уроки "лагерной прозы" // Москва. - 1993. №1
50. Степанян К. Нужна ли нам литература? // Знамя. - 1990. №12
51. Сухих И. Жить после Колымы (1954 - 1973. "колымские рассказы" Варлама Шаламова). - звезда. - 2001. №6
52. Сухих И. Эта тема пришла…: [Лагерная тема в современной литературе] // Звезда. - 1989. №3
53. Тимофеев Л. Поэтика лагерной прозы. Первое чтение "Колымских рассказов" В. Шаламова // Октябрь. -1991. №3
54. Шкловский Е. Ненаписанный рассказ Варлама Шаламова. Расследование "ЛО" // Литературное обозрение. - 1989. №8.
55. Шкловский Е. Правда Варлама Шаламова // Дружба народов. - 1991. №9
56. Шнейдер Ю. "Граница моей совести". Варлам Шаламов. Колымские тетради \\ Новый мир. - 1994. №12
57. Шнейдер Ю. Предопределенная судьба // Литературное обозрение. - 1989. №1"
|
|
