СодержаниеСодержание
Введение……………………………………………………………………….….2
Глава 1. Личность царя и внутренняя политика Ивана Грозного……..…5
1.1 Иван IV…………………………………………………………………….…...5
1.2 Внутренняя политика Ивана IV……………………………………………....6
Глава 2. Внешняя политика России в период правления
Ивана Грозного………………….……………………………………..15
Глава 3. Культура России в Средние века……………………………………18
Заключение………………………………………………………………….…….20
Список литературы…………………………………………………….………...ВведениеВведение
Большинство современных историков и культурологов сходятся во мнении, что традиция доминирует на Востоке, где исторический процесс носит застойный характер, а социальные структуры отличаются косностью. Западноевропейская же цивилизация — инновационная, имеет линейную динамику развития, называемую прогрессом. Россия в этой классификации занимает промежуточное положение. На протяжении всей ее истории традиционализм (Восток) и модернизм (Запад) сталкиваются между собой как разнонаправленные силы. Далее мнения разделяются, но все же авторитетной остается точка зрения, восходящая еще к Чаадаеву, что России не удается осуществить синтез традиционализма и модернизма, Запада и Востока. Высказывается мысль о том, что у нас невозможно создать ни непротиворечивой системы традиционного, ни инновационного общества. Элементы этих систем взаимодеформируют друг друга, изменяя суть социальных процессов до прямой их противоположности. Это явление, сходное с тем, которое О. Шпенглер именовал "псевдоморфизмом", получило в новейшей исследовательской литературе название "социокультурная инверсия".
Современные исследования облекают в иную терминологическую оболочку то, что было высказано еще П.Я. Чаадаевым, по существу, не добавляя ничего нового: "... мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не затронуты всемирным воспитанием человеческого рода".
Как видим, и Чаадаев, и его современные последователи в трихотомии Запад — Россия — Восток лишают Россию какой-либо самостоятельной значимости и даже какой-либо автохтонной традиционности. Подобная точка зрения, будучи последовательно проведенной, приводит к выводу о химеричности русского культурно-исторического мира, о России как псевдоцивилизации. Этому выводу, как правило, сопутствуют весьма пессимистические оценки возможности развития на собственной культурно-цивилизационной основе и нигилизм по отношению к прошлому и настоящему России.
Логично предположить, что такого рода анализ в качестве выхода из тупика может рекомендовать только два пути. Или радикальное западничество, или не менее радикальное "восточничество", т. е. поворот к Востоку, куда более решительный, чем тот, к которому призывали евразийцы. Славянофильские и неославянофильские доктрины в расчет не принимаются, ибо они никогда не составляли бинарной оппозиции крайнему западничеству.
Итак, не претендуя на исчерпывающее освещение обширнейшей и многомерной темы, Россия — Запад — Восток, можно уже сейчас, в предварительном порядке сделать некоторые выводы. Первое: Россия обладает, хранит и выражает собой особую цивилизационную реальность. Второе: эта реальность гетерогенна, в ней сочетаются начала модернизационной проективности Запада и традиционной: консервативности Востока. Своеобразным "онтологическим доказательством" этого является самый факт многолетних идейных баталий между западнической и славянофильской ориентациями, непрекращающихся по сей день. Причем, в силу указанной гетерогенности, наличествующие в любом обществе силы инновационные и силы традиционные именно в России конфликтуют между собой особенно остро. Как раз, поэтому в русском общественном сознании модернизация почти всегда отождествляется с вестернизацией, а традиционализм — с сугубым застоем и "китаизмом". По этой же причине витальную значимость имеет в России преодоление периодически возникающего так называемого "кризиса идентичности", когда во всех областях общественной жизни намечается дисбаланс указанных начал или возникает ситуация цивилизационной неопределенности. При этом, как отмечает абсолютное большинство исследователей и в прошлом, и в наши дни, Россия неизбежно этот кризис преодолевала и всегда шла своим путем, уникально сочетая в себе "внутренний Восток" с "внутренним Западом".
Согласно концепции А.Л. Янова, развернутой им в ряде статей и монографии "Происхождение автократии. Иван Грозный в русской истории", тот тип политического развития, который был выбран Россией от времени после "опричной революции" 1565 г. до наших дней характеризуется как уникальный. Его уникальность состоит в том, что он явно не представляет собой простое политическое воспроизводство, свойственное восточному деспотизму. Но, с другой стороны, он и не развивался в сторону последовательного наращивания латентных ограничений власти до степени трансформации их в ограничения политические, как это было свойственно западноевропейскому абсолютизму. А.Л. Янов отмечает: "Россия выработала другой — отличный от обоих образцов — тип политического развития, сочетающий радикальное изменение институциональной структуры с сохранением основных параметров несущей политической конструкции".
По сути дела, здесь идет речь о специфическом "модернизационном традиционализме", о парадоксальном сочетании крайностей в русской политической жизни почти пяти последних веков. Автократия — это своего рода "третий путь" социально-политической динамики России.
Для того что бы в полной мере оценить или опровергнуть предложенную точку зрения необходимо, произвести исторические исследования внешней и внутренней политики Ивана Грозного, рассмотреть дипломатические контакты российского государства того времени, обосновать позиции, как славянофилов, так и западников, и в результате синтеза всех установленных теорий получить своё собственное представление об историческом пути и принадлежности российской государственности.
ЗаключениеЗаключение.
"Власть в России, с одной стороны, не имела своим обязательным долгом устроение земли. С другой стороны, она всегда стояла в трудной обязанности интерпретировать молчание, осеняющее неустроенную землю, - не просто выжидательное и нерешительное, а смиренное и терпеливое молчание, родственное мудрости. Молчание там, где должно прозвучать определяющее слово - почти нечеловеческий вызов тем, в чьих руках оказывалась власть. Слово власти оказывается поэтому, как правило, оговоркой, оговором или заговариванием..."
Всякий, живущий в современной России, знает, что декларации, подобные приведенным выше, ничуть не утратили своей значимости и сегодня. Как и прежде, безмолвие плотным облаком окутывает тело России, не давая ей исторгнуть из себя общепонятное слово логически ясной истины, заглушая деловито-ровную речь "здравого ума" фрагментарной, взрывчатой, пронзительной, всегда иносказательной речью чувства. Русский человек инстинктивно боится простых и доступных истин, все норовит спрятаться за недоговоренности и шутки, всюду ищет потаенный смысл, на пустом месте выдумывает тайну. В России нет подлинной общественности, все публичное и ясное воспринимается в ней как ложь и зло. Сегодня, как и полтора столетия тому назад, дискутируется вопрос о том, как России надлежит "вернуться в цивилизованное сообщество" и каким образом она оказалась вне этого сообщества. Но это дело политиков и журналистов. Народ же, как пятьсот и тысячу лет назад, "безмолвствует". И кулак авторитарной власти вязнет в вате неустроенного, текучего, на удивление равнодушного ко всяким внешним воздействиям русского быта... Если все-таки пытаться обозначить хотя бы контуры безмолвия русской земли, этой "мистической аморфности русского пейзажа" (Ф.Степун), то следовало бы сказать, что это странное свойство духовной реальности России предстает в нескольких разных, но внутренне взаимосвязанных измерениях: оно может выступать и как неприятие того или иного цивилизационного уклада, как знаменитый русский "нигилизм" и бунт во всех его многообразных проявлениях или, наоборот, как готовность принять любой уклад и порядок, познать любой опыт, хотя бы ценой самого неумеренного самоумаления и самого экстравагантного смешения идей и культур. Мы находим признаки этой жизненной пружины русской души и в равнодушии русских к обустройству собственного государства и даже собственного дома, в русской мечтательности, устремленности к другим мирам, зачарованности нездешним, "запредельным" светом внутреннего созерцания - во всей этой эстетизированной мистике русской теософии, русского космизма, русской агни-йоги, русского кришнаизма и пр.
Россия как "субъект" должна быть рассматриваема, таким образом, в двух плоскостях: во-первых, в плане современной критики цивилизации и критики современной цивилизации и, во-вторых, в плане взаимодействия цивилизаций Востока и Запада. Без учета двух этих факторов всякая характеристика российской действительности будет заведомо неполной и неадекватной. Невозможно говорить о судьбе России, о "русской идее", не определив отношения России и к Западу, и к Востоку. Что же касается влияния, оказываемого самой Россией, как на Восток, так и на Запад, то эта проблема, почти незамечаемая и не осознанная сегодня, в будущем, несомненно, приобретет огромное значение.
ЛитератураСписок литературы
1. Бибихин В.В. Россия как мир. Параллели. М., 1991. Т.1. С. 6 7
2. Делягин М.Г. «Пути России в однополярном мире»,2003
3. Малявин В. «Россия между Востоком и Западом», 2005
4. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. – М., 1999.
5. Янов А.Л. Одиссея русской автократии // Перспективы. 1991. № 2. С. 78
6. История России (Россия в мировой цивилизации): Курс лекций / Под ред. А.А. Радугина. – М., 1997.
7. Хачатурян В.М. История мировых цивилизаций. М.,1997.
8. Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней / Сост.: А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Сивохина. – М., 1999.
9. Хорос В.Г. Русская история в сравнительном освещении. – М., 1996.
10. Российская модернизация: Проблемы и перспективы // Вопросы философии. 1993, №7.
11. Модернизация: Определение понятия, параметры и критерии // Историческая наука и историческое образование на рубеже XX-XXI столетия. Четвертые всероссийские историко-педагогические чтения. – Екатеринбург, 2000.
12. Поляков Л.В. Методология исследования российской модернизации // Полис. 1997, №3.
13. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: развитие России в XX в. с точки зрения мировых модернизаций. – М., 1998.
14. Поткина И.В. Индустриальное развитие дореволюционной России: Концепции, проблемы, дискуссии в американской и английской историографии. – М., 1994.
15. Модернизация и национальная культура. – М., 1995.
16. Зарин В.А. Запад и Восток в мировой истории XIV-XIX вв. – М., 1991.
17. Славяне и Русь. Проблемы и идеи. – М., 1999.
18. Тонких В.А. Россия: цивилизация и культура. – М., 1999.
19. Диалог цивилизаций: Восток – Запад // Вопросы философии. 1993, №6.
20. Феодалы в городе: Запад и Русь. – М., 1996.
21. История России в контексте мировых цивилизаций: Учеб. пособие / В.В. Рябов, А.И. Токарев и др. / Под ред. В.В. Рябова. – М., 2000.
22. История России и мировые цивилизации / Под ред. М.В. Рубана. – М., 1997.
23. Шаповалов В.Ф. Восприятие России на Западе: мифы и реально
|
|
